Афлатуни Сухбат
Сухбат Афлатуни — русский поэт, прозаик и критик, живущий в Узбекистане. Детство провел в Намангане; с 1978 года живет в Ташкенте. Окончил философский факультет Ташкентского государственного университета.
Публиковался в журналах «Арион», «Дружба народов», «Звезда Востока», «Знамя», «Иерусалимский журнал», «Новая Юность», «Октябрь», альманахах «Малый шелковый путь» (Ташкент — Москва) и «Интерпоэзия» (Нью-Йорк — Москва) и др. Лауреат премий журнала «Октябрь», «Русской премии», молодежной премии «Триумф».
Член редколлегии журнала «Звезда Востока» (с 2006); вошел в редакционный совет журнала «Дружба народов» (с 2008).
Является директором Воскресной школы при Успенском кафедральном соборе Ташкента. Преподает в Ташкентской Православной Духовной семинарии философию и логику, а также древнегреческий и латинский языки.
Все книги
Цитаты
Из книги «Великие рыбы»
Иисус же сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: «дай Мне пить», ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Она вытянула кувшин из колодца и поставила на плоский ка- мень. Отерла лоб. Еще раз оглядела путника. — Господин! Тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у Тебя вода живая?
Один был здоров и крепок; другой — изнуряем приступами болезни. Один был с Христом с самого начала Его проповеди. Другой никогда не видел Христа воочию. Наконец, один большую часть своего служения проповедовал среди иудеев; другой был прозван «апостолом язычников». Петр и Павел. Павел и Петр.
Из книги «Как убить литературу. Очерки о литературной политике и литературе начала 21 века»
Перефразируя известное высказывание фон Клаузевица, можно сказать, что литература есть продолжение политики иными средствами. Справедливо и обратное – что и политика есть своеобразное продолжение литературы.
В середине 80-х Гюнтер Вальраф целый год прожил под маской турецкого чернорабочего и написал, ставшую бестселлером. Пусть Вальраф – журналист, а не романист; и никто не ожидает от российских инженеров человеческих душ, что они, натянув черный парик, пойдут в народ, да еще и неместный.
Из книги «Приют для бездомных кактусов»
В детстве он думал, что эту кровать Баболя привезла из сказочного Ленинграда. Может, даже прилетела на ней, как на ковре-самолете. Захватила ее из своего Русского музея, вместе с сервизом и тяжелыми серебряными вилками и ножами, которыми она учила его пользоваться.
Шутки у Бати были тяжелые и незабавные, но пацаны на всякий случай захмыкали. Не столько от шутки, сколько предчувствуя, что сейчас отпустят на завтрак, а в столовке полы теплее, не говоря уже о еде.