Карпов Александр Николаевич

Он расстегнул китель на груди мертвого гитлеровца и обнажил для демонстрации плечевую часть тела: – Смотри, синяки и ссадины. Значит, рацию тяжелую тащил на себе и натер кожу.

– Так что же ты, гад, так подвел меня! – почти прокричал он автомату, сотрясая его в руках. – Я же из-за тебя чуть дух не испустил! Как же я с тобой дальше воевать буду, а?!

Этот самый первый бой потом десятки раз снился Егору в страшных кошмарах. Едва погружаясь в сон, он начинал чувствовать удары пулеметных очередей по барабанным перепонкам. А рядом падали на снег его товарищи, что шли с ним в одной цепи на немецкие окопы.

Егор скрылся в темноте лесного массива и уже через полтора часа стоял возле обугленных остатков того, что раньше было его избой. В самом центре бывшей постройки возвышалась черным памятником высокая печная труба.

Этот самый первый бой потом десятки раз снился Егору в страшных кошмарах. Едва погружаясь в сон, он начинал чувствовать удары пулеметных очередей по барабанным перепонкам. А рядом падали на снег его товарищи, что шли с ним в одной цепи на немецкие окопы.

Егор скрылся в темноте лесного массива и уже через полтора часа стоял возле обугленных остатков того, что раньше было его избой. В самом центре бывшей постройки возвышалась черным памятником высокая печная труба.