Артикул: p6480322

Родившийся в 1837 году, в год гибели Пушкина, Случевский «слов-

но самой судьбой был призван стать хранителем пушкинских заве-

тов, – писала в монографии, посвященной поэту, доктор филологи-

ческих наук, специалист по истории русской литературы XIX–ХХ веков

Елена Тахо-Годи. – Всю свою жизнь в меру своих сил он сознательно

стремился к поддержанию пушкинской традиции и увековечиванию

памяти великого поэта». Первые шаги Случевского на литературном

поприще были связаны именно с именем Александра Сергеевича.

В 1857 году в литературном журнале «Общезанимательный вестник»

появились стихотворения Случевского и его переводы Байрона, Гюго

и Барбье, затем он начал печататься в журнале «Иллюстрация», однако

подлинным дебютом для Случевского стала публикация его стихов в

«Современнике» в январе 1860 года. Как вспоминал впоследствии сам

поэт, «появиться в «Современнике» значило стать сразу знаменитостью.

Для юноши 20 лет от роду ничего не могло быть приятнее, чем попасть

в подобные счастливчики, и я попал в них».

Случевского под свое покровительство решил взять сам Тургенев,

твердо уверенный, что молодой «благообразный офицер, с тетрадью

в руках» – «это такой талант, которому Лермонтов не достоин будет

развязать ремень обуви». Ему вторил Аполлон Григорьев, который на

страницах «Сына Отечества» отметил: «Тут сразу является поэт, настоя-

щий поэт, не похожий ни на кого поэт... а коли уж на кого похожий – так

на Лермонтова».

Однако после головокружительного дебюта Случевского ждало рез-

кое неодобрение со стороны «передовой» критики и, как следствие –

почти двадцать лет вынужденного поэтического молчания. В конце 60-х

Случевский с болью писал Якову Полонскому: «Я один, совершенно

один на той дороге, по которой иду. Есть много трагикомизма в моем

положении. Я кончаю свой третий десяток, и не знал, и не знаю

удачи. Жизнь моя шла до сих пор, как несыгравшийся хор скрипачей,

может быть, она пойдет так и дальше». Случевский надолго ушел из

литературы, занялся изучением философии и естественных наук, слу-

жил в Министерствах внутренних дел и государственных имуществ,

состоял членом совета Главного управления по делам печати и получил

придворное звание гофмейстера.

Лишь в конце XIX века ситуация изменилась – у Случевского поя-

вились и единомышленники, и почитатели его таланта. С 80-х годов он

вновь выступил как поэт, в 1898 году увидело свет шеститомное собра-

ние его стихов и прозы. В своем творчестве Константин Константинович

всегда стремился уловить неуловимое, живописать то, «чего как будто

нет, / Нет в осязании и даже нет в виденьи». Задача не из простых, но

писатель успешно с ней справлялся.

В том же 1898 году около Случевского сформировался литера-

турный кружок. Среди завсегдатаев «пятниц» в квартире поэта были

Мережковский, Гиппиус, Сологуб, Соловьев, Щепкина-Куперник…

Брюсов писал в своем дневнике: «Эти пятничные собрания у

Случевского поэты называют своей академией. Был там и я 11-го вече-

ром, пришел с Бальмонтом и Буниным, – согласно с обычаем под-

нес хозяину свои книги стихов. из старших был дряхлый старец

Михаловский и не особенно дряхлый Лихачев, был издатель «Недели» –

Гайдебуров, цензор и переводчик Канта, Соколов, позже пришел

Ясинский; из молодых были здесь Аполлон Коринфский, Сафонов,

Мазуркевич, Грибовский. Мы трое декадентов – Бальмонт,

Сологуб и я, тоскливо укрылись в углу». Этой поэтической «акаде-

мией» Случевского была возрождена в начале XX столетия одна из

издательских традиций пушкинского времени – литературный аль-

манах («Денница»).

В новый век Случевский вступил уже как признанный мэтр, окру-

женный учениками и почитателями. Символисты охотно печатали его

в своих альманахах, а в газетных публикациях его называли «королем

русских поэтов».

В настоящее собрание вошли избранные стихотворения поэта,

а также его прозаические произведения «Профессор бессмертия»,

«Моленье ветру», «Мой дядя», «Идол», «Черная буря», «Убил? Не убил?»,

«Городской голова» и др.