Николай Свечин
Свечин Николай (наст. фамилия Инкин) — современный российский писатель, родившийся в 1959 в Нижнем Новгороде.
Получив среднее образование, Николай поступил в Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского на факультет экономики. После окончания университета трудился сначала на заводе, а после — инструктором в городском исполнительном комитете. В это же время увлекся краеведением.
Его дебют в качестве писателя состоялся в 2001, в это время была написана повесть «Завещание Аввакума», остававшаяся долгое время не опубликованной. Читатели узнали о Николае Свечине в 2005 — тогда в Нижнем Новгороде была издана его книга, состоящая из «Завещания Аввакума» и «Охоты на царя». Спустя два года о писателе узнала и Москва.
В настоящее время пользуются популярностью у читателей детективы Николая Свечина «Между Амуром и Невой», «Пуля с Кавказа», «Выстрел на Большой Морской», сборник из семи рассказов «Хроники сыска».
В 2012 году Николай Свечин участвовал в создании альбома «Нежный Нижний: Десять прогулок по русскому городу».
В настоящее время вместе с супругой и детьми писатель проживает в родном городе и продолжает творческую деятельность.
Все книги
Цитаты
Из книги «Ледяной ветер Суоми»
В середине августа в столице произошло необычное преступление. Старший кассир Русского для внешней торговли банка Хейкки Раутапяя придумал и успешно реализовал сложную аферу. Как потом выяснило дознание, он послал сам себе из разных почтово-телеграфных контор Петербурга и Гатчины двенадцать телеграмм.
- Триста тысяч не иголка в стоге сена. Если ихние сыскари возьмутся за дело всерьез, они их найдут. Так что главная твоя задача – заставить работать их. Один ты в Финляндии ничего не сделаешь, какая бы ни была у тебя репутация. – Это да… – помрачнел Лыков. – Они там даже по-русски не говорят. Или по-шведски, или по-фински. Ни тот, ни другой выучить невозможно.
Из книги «Ледяной ветер Суоми»
В середине августа в столице произошло необычное преступление. Старший кассир Русского для внешней торговли банка Хейкки Раутапяя придумал и успешно реализовал сложную аферу. Как потом выяснило дознание, он послал сам себе из разных почтово-телеграфных контор Петербурга и Гатчины двенадцать телеграмм.
- Триста тысяч не иголка в стоге сена. Если ихние сыскари возьмутся за дело всерьез, они их найдут. Так что главная твоя задача – заставить работать их. Один ты в Финляндии ничего не сделаешь, какая бы ни была у тебя репутация. – Это да… – помрачнел Лыков. – Они там даже по-русски не говорят. Или по-шведски, или по-фински. Ни тот, ни другой выучить невозможно.
Из книги «Повседневная жизнь Петербургской сыскной полиции (2-ое издание, исправленное и дополненное)»
Тотчас начатое следствие обнаружило, что убийцы не могли войти в дом с парадного подъезда, так как его запер за собой принц. Ясно было, что они или спрятались гораздо раньше на лестнице, или прошли в ворота на черный выход квартиры, который большей частью не запирался. Дверь своей спальни принц также никогда не запирал.
Едва Рогалев поднимается на свою вышку и открывает фотографию, как начинается работа. Друг за другом приводятся оттуда снизу мужчины, женщины, иногда дети в сопровождении городового с препроводительным листком. Иногда в ателье собирается трое-четверо. Вот сразу привели из разных мест четырёх женщин в арестантских платьях. Одну посадили и нацепили на грудь ей дощечку с её фамилией, нумером.
Из книги «Пуля времени»
Москва начала 20 века – отнюдь не Москва 21-го. Те же Неглинная, Петровка, Лубянка и Маросейка. Только вместо чуда техники с надписью «Это электробус», вездесущих доставщиков «Яндекс Еды» и уткнувшихся в айфоны таргетологов и продакт-менеджеров – неспешно прогуливавшиеся господа в сюртуках и котелках, дамы в длинных платьях и шляпках с диковинными перьями, застёгнутые на все пуговицы гимназисты...
Всё мешается в жизни Бурлака. Такой многогранной и одновременно такой короткой. А опер, ещё даже не зная всего этого, быстро идёт к группе людей на шоссе. Впереди слышатся неразборчивые крики и вот уже звуки перестрелки. Фигуры в темноте падают. Но Бурлак не останавливается. Он совершенно не боится смерти. А потом перед ним разворачивается устрашающее и кровавое зрелище.
Из книги «Дела минувшие»
Алексей сварил похлебку, сделал из кавказской брусники чай и долго сидел, глядя на пламя. Ему было бесконечно жаль убитого им храброго достойного человека. Действительно, что он тут делает, в чужой земле? Пора домой. А эта боль останется теперь с ним. Навсегда. Могли бы быть друзьями. Иметь подобного друга – большая честь…
– Гниль есть, только как ее вычищать, ума не приложу. Идет зараза от командира Седьмой роты капитана Рутковского. То ли он сам банкомет, то ли на его квартире балуются, но – играют, стервецы. На деньги. А какие у офицера деньги? Жалование подпоручика – сорок восемь рублей в месяц. Ну, столовых двадцать рублей. Едва хватает на еду и обмундировку. Откуда берутся средства на карточную игру?