Юзефович Леонид Абрамович

...побежденные чаще брались за перо. В отличие от победителей, они не считали свою нынешнюю жизнь закономерным следствием предыдущей, прошлое стало для них абсолютной ценностью, а не прологом чего-то большего. Прежняя жизнь воспринималась полностью завершенной, цельной, не имеющей продолжения и, значит, настоятельнее взывала к необходимости запечатлеть ее для современников и потомков.

Стоит хоть раз что-то изложить на бумаге — как всё, не вошедшее в этот текст, испаряется из памяти, и потом, как попугай, всегда повторяешь одно это. Наша жизнь — то, что мы о ней написали. Всё остальное — мираж, майя.

Если мужчина представляет свою женщину маленькой девочкой и от нежности у него сжимается сердце, значит, он действительно ее любит.

…ответил Иван Дмитриевич, заплетая в косицу правую бакенбарду. Жена всю жизнь пыталась отучить его от этой привычки, но жизни ей не хватило.

Выходя на Фонтанку, Иван Дмитриевич ощутил сильное желание немедленно выпить рюмку водки.

Помилуйте, когда я был в вашем возрасте, никто из настоящих мужчин не почитал позором для себя быть обманутым женщиной. Только ребенок не знает, что огонь жжется, а собаки кусаются. Мужчина вступает в поединок со стихией, отлично понимая, что можно ее победить, можно заставить служить себе, но изменить нельзя.

— А водочка у вас не живет? — нахально поинтересовался Иван Дмитриевич. У него дома смирновская проживала по подложным документам, как еврей, который, не приняв святого крещения, из Гомеля переехал в Санкт-Петербург. Перелитая в бутылку с этикеткой зельтерской воды, исполненная страха иудейского, она ютилась в самом дальнем углу комода и выходила оттуда лишь под покровом ночи.

Бывают времена, подобные болезни. Они разрушают душу, но они же открывают перед тобой вечность. Видишь, как все возвращается, повторяется, перетекает друг в друга, сбрасывает имена, скрывающие под собой разные части одного и того же... Начинаешь понимать, что не так уж важно, кто произвел тебя на свет в твоем физическом облике. Люди больше похожи на свое время, чем на своих родителей.

...Вдруг вознесся одинокий женский голос: - Нет сахара! Кооперативы весь сахар скупили! При революциях этот продукт исчезал первым, словно его вкус и цвет были несовместимы с новой жизнью.