Захарчук Михаил Александрович

«Вот начинается обстрел. Ты слышишь глухой орудийный выстрел. Знаешь, что звук запаздывает, поэтому чутко просушиваешься к другому звуку летящего снаряда – это сложная такая смесь шелеста, скрипа, как по стеклу, шума и гула. И сразу возникает неприятное ощущение, как ещё говорят, под ложечкой засосало. В те короткие мгновения, пока снаряд приближается, ты поневоле думаешь: «Лишь бы не мой».

Сегодня в 3 часа дня на Московский вокзал приехала новая партия молодого пополнения нашего полка. Приехали из Москвы! Они еще к нам не прибыли. Получают обмундирование и моются. По-видимому, приедут сегодня ночью или завтра утром. Мы живем на втором этаже, а весь первый этаж предоставили для "молодых". Весь день там приготовляли: набивали матрасы, заправляли матрасы, подметали, топили печи и т.д.

Как в воду глядел Янклович. Долго и нудно я уговаривал сердитого, вспыльчивого как спичка, Высоцкого старшего прочитать мною написанное. И потом ещё дольше корил себя за недальновидную настойчивость. Хотя с другой стороны, как знать. Да и прав поэт, наверное, утверждавший, что «провиденью видно всегда дальше нашего куцего взора»…

Случайно одну из тех проб увидел Марлен Мартынович Хуциев. Пришёл на очередной худсовет и с порога заявил: «Да вы что, обалдели? Вы в своём уме? Это же – наша советская Анни Жирардо вылитая! Неужели не видите?» И начальство дружно сложило лапки. Так Марина снялась в моей картине.