Абгарян Наринэ: С неба упали три яблока

Эта книга тяжелая. Проживая с героями то, что переживали они, окунаясь в голод и смерть ты невольно роднишься с ними, и с автором, конечно. В книге трагедия сочетается с юмором так органично, что через какое-то время ты начинаешь забывать, где реальность, так же как и герои. События, с которыми они сталкиваются, порой невозможно объяснить, а лишь принять за доброе чудо. История каждого героя передана, одновременно, и мудро, и по свойски: создается ощущение одной хорошей и длинной притчи. Притчи, которую стоит прочитать.

Мне непросто писать на эту книгу Наринэ Абгарян свой отзыв - сложно, ком в горле. Всё написанное во многом про меня, про мои чувства к моей малой Родине, к той любви, что навсегда остаётся в сердце - к тем людям, которых давно уж нет, к тем садам, что заброшены и вырублены, к той самой себе, которая где-то ещё есть внутри меня... Низкий поклон писательнице за память.

Чудесная, искренняя и очень открытая книга с глубоким смыслом, в ней столько житейской мудрости, любви и доброты. ⠀ Как же нежно и трепетно Наринэ Абгарян показывает нам жизнь совсем простых армянских людей, живущих в деревушке Маран высоко в горах, их обычаи и традиции, маленькие радости и печали. Здесь как будто время замерло, здесь совсем другая жизнь, другие ценности. Читая книгу, ощущаешь ту атмосферу, чувствуешь запах трав, свежеиспеченного хлеба из печи, молока, простой деревенской еды, видишь трещину, расползающуюся по стене дома, старую лавку возле обрыва, белого павлина или ангела, забирающего души. Поражает сила духа героев, их доброта и взаимопомощь. Они пережили войну, капризы природы, потерю близких. За столько лет они стали словно родными друг друг. Как же я переживал за Анатолию, а потом уже и за Василия, и как был рад за их маленькое счастье под названием жизнь. ⠀ "С неба упали три яблока" - это та книга, которая затронула струны моей души. Это та книга, которую я снова прочту и не раз. Над ней не будешь смеяться, как над "Манюней", быстрее всего будете грустить, иногда улыбаясь, но все равно на душе будет спокойно и тепло.

Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение. Амвросий Оптинский О книгах молодой российской писательницы Наринэ Абгарян уже сказано достаточно много: ее литературу изучают серьезные ученые, интервью у нее берут представители самых популярных и уважаемых издательств и журналов, ее книга «С неба упали три яблока» – лауреат престижной российской премии в области литературы «Ясная поляна»… Поэтому писать отзыв на книгу Абгарян – труд неблагодарный). Я все-таки попробую, потому что этот автор стал для меня настоящим открытием. После прочтения «С неба упали…» я выкупила на интернет-сайте любимого книжного магазина все, что было под авторством Наринэ Юриковны. И не пожалела. Хотя, чтобы быть совсем честной, надо признаться: «Понаехавшую» и «Манюню» еще не прочитала – сказывается вечная нехватка свободного времени и неожиданная (КАК ВСЯКАЯ ЛЮБОВЬ) любовь к британцу И. Макьюэну. По словам автора, ее книга – это «история о силе человеческого духа, о преданности и благородстве, о том, что жизнь – это круги на воде…». Само заглавие книги - «С неба упали три яблока» – настраивает на притчевый лад, устанавливает связи с библейским садом, с деревом познания Добра и Зла, с первым человеком. Абгарян сразу погружает читателя в особенный мир армянской деревушки Маран, отделенной от всего мира не только географически. Здесь все идет СВОИМ чередом, по СВОИМ законам, на которые (к счастью) не действуют реалии современного мира. «Каждое утро, независимо от времени года, обстоятельств и даже состояния здоровья» взбивает тугую пену гоголя-моголя Ованес, «изо дня в день, каждый день, два десятка лет» наполняет водой графин у прикроватного столика Анатолия, ежедневно «преданно и смиренно» моет и кормит с ложки, выносит на руках в сад больную, беременную младшим братом, мать юноша Василий, «исправно, раз в год, в феврале» приходит на могилу друга Ованес. Так и живут маранцы: пекут хлеб, варят сыр, поправляют изгороди, заваривают лечебные травы, подвязывают виноград, ведут натуральный обмен на мейдане, толкуют сны, навещают могилы близких, а «перед тем как самим отойти в мир иной, тщательно поливают огород и насыпают курам корму с запасом»… У каждого здесь «СВОЙ смысл жизни и СВОЯ война». И каждый словно высечен из камня. Герои Абгарян немногословны, но имя и прозвище каждого – маленькая притча, крохотный рассказ о жизни во всех ее проявлениях. Жители деревни малообразованны и неграмотны, но так ли уж нужны навыки чтения и письма, чтобы жить по простым и понятным законам совести? А разницу между грамотным и безграмотным человеком маранцы видят четко: первый, обмывая каменную стену дома, будет осторожен и не тронет ласточкиного гнезда, второй – «молодой и пустоголовый, способен на спор убить ни в чем не повинного быка». С высоко поднятой головой, с великим мужеством и достоинством, с бесконечным смирением принимают эти люди любые удары судьбы и стихии. Так уводит в дальнюю комнату и запирает там «чрезмерно говорливую жену» Магтазинэ, сломленную потерей сыновей, суровый кузнец Василий Кудаманц. Запирает и предупреждает: «Как выговоришься – отопру!». Ни произнося ни слова упрека, ни применяя грубую мужскую силу – сердцем понимая и принимая ее материнскую боль. Как умело обыгрывает синтаксисом эти потоки речи говорливой Магтахинэ автор! Здесь нет восклицательных знаков и риторических вопросов – только поток слов и чувств, похожий на переполненную дождями горную реку. Сейчас эта женщина выговорится и примется за свои ежедневные дела. Ей нужно как-то выплеснуть свою боль, чтобы жить дальше. И чтобы понять и простить это, не нужно иметь за плечами багажа прочитанных книг – достаточно сердца, способного любить и прощать. «Грамотность, Васо-джан, не тут должна быть, – Сатеник постучала пальцем по лбу брата, – а вот здесь, в сердце, – и она приложила ладонь к его груди». Так раз за разом заделывают трещину от землетрясения в стене супружеской спальни Ейбоганц Валинка и ее муж Вано, удивляясь единству жизни и смерти вокруг. Так день за днем превращает покинутую библиотеку в «Вавилон для живности», в оранжерею, полную детского смеха, бездетная Анатолия. Принимая и обласкивая своих маленьких гостей, не сетует и не упрекает – благодарит – Бога за возможность хоть так делится своей нерастраченной материнской любовью. Маранцы не оглядываются назад, а если и делают это, то только для того, чтобы вновь «ощутить давно забытое чувство счастья», «бережно, не дыша, обходя стороной все, что ранит до нескончаемой боли в сердце». «Каждое испытание отводит одну беду» - говорят эти старики и продолжают жить, храня в памяти доброе и забывая лихое. Может поэтому по пальцам можно пересчитать в Маране дряных людей? Ежедневное исполнение неписанного правила «Делай что должно, и будь что будет» превращает горную деревушку в Эдемский сад, затерянный в горах Армении, тот самый потерянный человеком рай, в место, где война-смерть-голод-холод-засуха-горе не властны над жизнью и любовью. Здесь ежедневное бытование превращается в философское бытие, женщина, лежащая на смертном одре, дает жизнь здоровой и крепкой малышке Воске, здесь безжизненные деревяшки превращаются в плодоносящую лавровишню, здесь живет величественный «кипенно-белый царский павлин с глазами цвета гранатового зерна», словно сошедший с герба княжеского рода, здесь каждая курица и гусь – не меньше, чем «Ноево стадо», здесь наливается молоком грудь женщины, уже переставшей кормить сына. Здесь нет места суете и мелочности долинной жизни: «бестолковую» прессу «с громкими заголовками и пустым содержанием» наполняют ароматным самосадом и пускают на самокрутки, из медицинской помощи от цивилизации ждут только зеленки-йода-марганцовки да бинтов. Здесь нет разрушительного безделья и праздности, лишающих жизнь смысла. Здесь злобу и дурной нрав не осуждают, хорошо зная людскую натуру. Как самых дорогих гостей встречают жители Марана приехавших из долины погостить (уцелевших!) детей и внуков. Учатся произносить новые чудные имена новых членов семьи, терпеливо и нежно передают умение плести авелуковые косички и печь настоящий коричный пирог, мастерят кривобокие игрушки и делают цветочных кукол – щедро делятся тепло и светом своих сердцем с родными «по закону жизни» и родными «по закону сердца». Но уехать к детям в долину эти старики не согласятся ни за что! «Землетрясению не удалось согнать меня с места» - говорит старик Вано, сердито споря с треснувшей стеной спальни. Неслучайными кажутся мне имена, выбранные автором для потомков маранцев: Алиса – «благородная», Кирилл – «владыка», Анастасия – «воскресшая». Сама композиция произведения, похожая на причудливый восточный ковер, не случайна. Переплетения судеб и семей, взаимопроникновение каждого в каждого, взаимозависимость соседа от соседа, взаимообусловленность человека человеком – непреложный закон БЫТИЯ, сформулированный в моральном кодексе строителя светлого будущего: «Человек человеку – брат». Только так можно выжить. Только так можно Жить. Только так можно остаться Человеком. Для этого нужен только каждодневный рутинный труд души, чтобы разжечь теплый огонь «в глазах цвета остывшей золы», чтобы продолжало жить сердце, «расколовшееся горем надвое», чтобы впереди ждало что-то прекрасное, которое дышит «легко и ласково», как младенец, а пахнет «неуловимо и непостижимо», как пепел пера райской птицы. Чтобы не забыть, что «мир маленький, а мы большие», и «любовь – превыше всех даров». P. S. Сегодня я закончила читать роман афганца Халеда Хоссейни «И эхо летит по горам». Всем, кому понравились «Три яблока», я очень советую прочесть и эту книгу. Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение. Амвросий Оптинский О книгах молодой российской писательницы Наринэ Абгарян уже сказано достаточно много: ее литературу изучают серьезные ученые, интервью у нее берут представители самых популярных и уважаемых издательств и журналов, ее книга «С неба упали три яблока» – лауреат престижной российской премии в области литературы «Ясная поляна»… Поэтому писать отзыв на книгу Абгарян – труд неблагодарный). Я все-таки попробую, потому что этот автор стал для меня настоящим открытием. После прочтения «С неба упали…» я выкупила на интернет-сайте любимого книжного магазина все, что было под авторством Наринэ Юриковны. И не пожалела. Хотя, чтобы быть совсем честной, надо признаться: «Понаехавшую» и «Манюню» еще не прочитала – сказывается вечная нехватка свободного времени и неожиданная (КАК ВСЯКАЯ ЛЮБОВЬ) любовь к британцу И. Макьюэну. По словам автора, ее книга – это «история о силе человеческого духа, о преданности и благородстве, о том, что жизнь – это круги на воде…». Само заглавие книги - «С неба упали три яблока» – настраивает на притчевый лад, устанавливает связи с библейским садом, с деревом познания Добра и Зла, с первым человеком. Абгарян сразу погружает читателя в особенный мир армянской деревушки Маран, отделенной от всего мира не только географически. Здесь все идет СВОИМ чередом, по СВОИМ законам, на которые (к счастью) не действуют реалии современного мира. «Каждое утро, независимо от времени года, обстоятельств и даже состояния здоровья» взбивает тугую пену гоголя-моголя Ованес, «изо дня в день, каждый день, два десятка лет» наполняет водой графин у прикроватного столика Анатолия, ежедневно «преданно и смиренно» моет и кормит с ложки, выносит на руках в сад больную, беременную младшим братом, мать юноша Василий, «исправно, раз в год, в феврале» приходит на могилу друга Ованес. Так и живут маранцы: пекут хлеб, варят сыр, поправляют изгороди, заваривают лечебные травы, подвязывают виноград, ведут натуральный обмен на мейдане, толкуют сны, навещают могилы близких, а «перед тем как самим отойти в мир иной, тщательно поливают огород и насыпают курам корму с запасом»… У каждого здесь «СВОЙ смысл жизни и СВОЯ война». И каждый словно высечен из камня. Герои Абгарян немногословны, но имя и прозвище каждого – маленькая притча, крохотный рассказ о жизни во всех ее проявлениях. Жители деревни малообразованны и неграмотны, но так ли уж нужны навыки чтения и письма, чтобы жить по простым и понятным законам совести? А разницу между грамотным и безграмотным человеком маранцы видят четко: первый, обмывая каменную стену дома, будет осторожен и не тронет ласточкиного гнезда, второй – «молодой и пустоголовый, способен на спор убить ни в чем не повинного быка». С высоко поднятой головой, с великим мужеством и достоинством, с бесконечным смирением принимают эти люди любые удары судьбы и стихии. Так уводит в дальнюю комнату и запирает там «чрезмерно говорливую жену» Магтазинэ, сломленную потерей сыновей, суровый кузнец Василий Кудаманц. Запирает и предупреждает: «Как выговоришься – отопру!». Ни произнося ни слова упрека, ни применяя грубую мужскую силу – сердцем понимая и принимая ее материнскую боль. Как умело обыгрывает синтаксисом эти потоки речи говорливой Магтахинэ автор! Здесь нет восклицательных знаков и риторических вопросов – только поток слов и чувств, похожий на переполненную дождями горную реку. Сейчас эта женщина выговорится и примется за свои ежедневные дела. Ей нужно как-то выплеснуть свою боль, чтобы жить дальше. И чтобы понять и простить это, не нужно иметь за плечами багажа прочитанных книг – достаточно сердца, способного любить и прощать. «Грамотность, Васо-джан, не тут должна быть, – Сатеник постучала пальцем по лбу брата, – а вот здесь, в сердце, – и она приложила ладонь к его груди». Так раз за разом заделывают трещину от землетрясения в стене супружеской спальни Ейбоганц Валинка и ее муж Вано, удивляясь единству жизни и смерти вокруг. Так день за днем превращает покинутую библиотеку в «Вавилон для живности», в оранжерею, полную детского смеха, бездетная Анатолия. Принимая и обласкивая своих маленьких гостей, не сетует и не упрекает – благодарит – Бога за возможность хоть так делится своей нерастраченной материнской любовью. Маранцы не оглядываются назад, а если и делают это, то только для того, чтобы вновь «ощутить давно забытое чувство счастья», «бережно, не дыша, обходя стороной все, что ранит до нескончаемой боли в сердце». «Каждое испытание отводит одну беду» - говорят эти старики и продолжают жить, храня в памяти доброе и забывая лихое. Может поэтому по пальцам можно пересчитать в Маране дряных людей? Ежедневное исполнение неписанного правила «Делай что должно, и будь что будет» превращает горную деревушку в Эдемский сад, затерянный в горах Армении, тот самый потерянный человеком рай, в место, где война-смерть-голод-холод-засуха-горе не властны над жизнью и любовью. Здесь ежедневное бытование превращается в философское бытие, женщина, лежащая на смертном одре, дает жизнь здоровой и крепкой малышке Воске, здесь безжизненные деревяшки превращаются в плодоносящую лавровишню, здесь живет величественный «кипенно-белый царский павлин с глазами цвета гранатового зерна», словно сошедший с герба княжеского рода, здесь каждая курица и гусь – не меньше, чем «Ноево стадо», здесь наливается молоком грудь женщины, уже переставшей кормить сына. Здесь нет места суете и мелочности долинной жизни: «бестолковую» прессу «с громкими заголовками и пустым содержанием» наполняют ароматным самосадом и пускают на самокрутки, из медицинской помощи от цивилизации ждут только зеленки-йода-марганцовки да бинтов. Здесь нет разрушительного безделья и праздности, лишающих жизнь смысла. Здесь злобу и дурной нрав не осуждают, хорошо зная людскую натуру. Как самых дорогих гостей встречают жители Марана приехавших из долины погостить (уцелевших!) детей и внуков. Учатся произносить новые чудные имена новых членов семьи, терпеливо и нежно передают умение плести авелуковые косички и печь настоящий коричный пирог, мастерят кривобокие игрушки и делают цветочных кукол – щедро делятся тепло и светом своих сердцем с родными «по закону жизни» и родными «по закону сердца». Но уехать к детям в долину эти старики не согласятся ни за что! «Землетрясению не удалось согнать меня с места» - говорит старик Вано, сердито споря с треснувшей стеной спальни. Неслучайными кажутся мне имена, выбранные автором для потомков маранцев: Алиса – «благородная», Кирилл – «владыка», Анастасия – «воскресшая». Сама композиция произведения, похожая на причудливый восточный ковер, не случайна. Переплетения судеб и семей, взаимопроникновение каждого в каждого, взаимозависимость соседа от соседа, взаимообусловленность человека человеком – непреложный закон БЫТИЯ, сформулированный в моральном кодексе строителя светлого будущего: «Человек человеку – брат». Только так можно выжить. Только так можно Жить. Только так можно остаться Человеком. Для этого нужен только каждодневный рутинный труд души, чтобы разжечь теплый огонь «в глазах цвета остывшей золы», чтобы продолжало жить сердце, «расколовшееся горем надвое», чтобы впереди ждало что-то прекрасное, которое дышит «легко и ласково», как младенец, а пахнет «неуловимо и непостижимо», как пепел пера райской птицы. Чтобы не забыть, что «мир маленький, а мы большие», и «любовь – превыше всех даров». P. S. Сегодня я закончила читать роман афганца Халеда Хоссейни «И эхо летит по горам». Всем, кому понравились «Три яблока», я очень советую прочесть и эту книгу. Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение. Амвросий Оптинский О книгах молодой российской писательницы Наринэ Абгарян уже сказано достаточно много: ее литературу изучают серьезные ученые, интервью у нее берут представители самых популярных и уважаемых издательств и журналов, ее книга «С неба упали три яблока» – лауреат престижной российской премии в области литературы «Ясная поляна»… Поэтому писать отзыв на книгу Абгарян – труд неблагодарный). Я все-таки попробую, потому что этот автор стал для меня настоящим открытием. После прочтения «С неба упали…» я выкупила на интернет-сайте любимого книжного магазина все, что было под авторством Наринэ Юриковны. И не пожалела. Хотя, чтобы быть совсем честной, надо признаться: «Понаехавшую» и «Манюню» еще не прочитала – сказывается вечная нехватка свободного времени и неожиданная (КАК ВСЯКАЯ ЛЮБОВЬ) любовь к британцу И. Макьюэну. По словам автора, ее книга – это «история о силе человеческого духа, о преданности и благородстве, о том, что жизнь – это круги на воде…». Само заглавие книги - «С неба упали три яблока» – настраивает на притчевый лад, устанавливает связи с библейским садом, с деревом познания Добра и Зла, с первым человеком. Абгарян сразу погружает читателя в особенный мир армянской деревушки Маран, отделенной от всего мира не только географически. Здесь все идет СВОИМ чередом, по СВОИМ законам, на которые (к счастью) не действуют реалии современного мира. «Каждое утро, независимо от времени года, обстоятельств и даже состояния здоровья» взбивает тугую пену гоголя-моголя Ованес, «изо дня в день, каждый день, два десятка лет» наполняет водой графин у прикроватного столика Анатолия, ежедневно «преданно и смиренно» моет и кормит с ложки, выносит на руках в сад больную, беременную младшим братом, мать юноша Василий, «исправно, раз в год, в феврале» приходит на могилу друга Ованес. Так и живут маранцы: пекут хлеб, варят сыр, поправляют изгороди, заваривают лечебные травы, подвязывают виноград, ведут натуральный обмен на мейдане, толкуют сны, навещают могилы близких, а «перед тем как самим отойти в мир иной, тщательно поливают огород и насыпают курам корму с запасом»… У каждого здесь «СВОЙ смысл жизни и СВОЯ война». И каждый словно высечен из камня. Герои Абгарян немногословны, но имя и прозвище каждого – маленькая притча, крохотный рассказ о жизни во всех ее проявлениях. Жители деревни малообразованны и неграмотны, но так ли уж нужны навыки чтения и письма, чтобы жить по простым и понятным законам совести? А разницу между грамотным и безграмотным человеком маранцы видят четко: первый, обмывая каменную стену дома, будет осторожен и не тронет ласточкиного гнезда, второй – «молодой и пустоголовый, способен на спор убить ни в чем не повинного быка». С высоко поднятой головой, с великим мужеством и достоинством, с бесконечным смирением принимают эти люди любые удары судьбы и стихии. Так уводит в дальнюю комнату и запирает там «чрезмерно говорливую жену» Магтазинэ, сломленную потерей сыновей, суровый кузнец Василий Кудаманц. Запирает и предупреждает: «Как выговоришься – отопру!». Ни произнося ни слова упрека, ни применяя грубую мужскую силу – сердцем понимая и принимая ее материнскую боль. Как умело обыгрывает синтаксисом эти потоки речи говорливой Магтахинэ автор! Здесь нет восклицательных знаков и риторических вопросов – только поток слов и чувств, похожий на переполненную дождями горную реку. Сейчас эта женщина выговорится и примется за свои ежедневные дела. Ей нужно как-то выплеснуть свою боль, чтобы жить дальше. И чтобы понять и простить это, не нужно иметь за плечами багажа прочитанных книг – достаточно сердца, способного любить и прощать. «Грамотность, Васо-джан, не тут должна быть, – Сатеник постучала пальцем по лбу брата, – а вот здесь, в сердце, – и она приложила ладонь к его груди». Так раз за разом заделывают трещину от землетрясения в стене супружеской спальни Ейбоганц Валинка и ее муж Вано, удивляясь единству жизни и смерти вокруг. Так день за днем превращает покинутую библиотеку в «Вавилон для живности», в оранжерею, полную детского смеха, бездетная Анатолия. Принимая и обласкивая своих маленьких гостей, не сетует и не упрекает – благодарит – Бога за возможность хоть так делится своей нерастраченной материнской любовью. Маранцы не оглядываются назад, а если и делают это, то только для того, чтобы вновь «ощутить давно забытое чувство счастья», «бережно, не дыша, обходя стороной все, что ранит до нескончаемой боли в сердце». «Каждое испытание отводит одну беду» - говорят эти старики и продолжают жить, храня в памяти доброе и забывая лихое. Может поэтому по пальцам можно пересчитать в Маране дряных людей? Ежедневное исполнение неписанного правила «Делай что должно, и будь что будет» превращает горную деревушку в Эдемский сад, затерянный в горах Армении, тот самый потерянный человеком рай, в место, где война-смерть-голод-холод-засуха-горе не властны над жизнью и любовью. Здесь ежедневное бытование превращается в философское бытие, женщина, лежащая на смертном одре, дает жизнь здоровой и крепкой малышке Воске, здесь безжизненные деревяшки превращаются в плодоносящую лавровишню, здесь живет величественный «кипенно-белый царский павлин с глазами цвета гранатового зерна», словно сошедший с герба княжеского рода, здесь каждая курица и гусь – не меньше, чем «Ноево стадо», здесь наливается молоком грудь женщины, уже переставшей кормить сына. Здесь нет места суете и мелочности долинной жизни: «бестолковую» прессу «с громкими заголовками и пустым содержанием» наполняют ароматным самосадом и пускают на самокрутки, из медицинской помощи от цивилизации ждут только зеленки-йода-марганцовки да бинтов. Здесь нет разрушительного безделья и праздности, лишающих жизнь смысла. Здесь злобу и дурной нрав не осуждают, хорошо зная людскую натуру. Как самых дорогих гостей встречают жители Марана приехавших из долины погостить (уцелевших!) детей и внуков. Учатся произносить новые чудные имена новых членов семьи, терпеливо и нежно передают умение плести авелуковые косички и печь настоящий коричный пирог, мастерят кривобокие игрушки и делают цветочных кукол – щедро делятся тепло и светом своих сердцем с родными «по закону жизни» и родными «по закону сердца». Но уехать к детям в долину эти старики не согласятся ни за что! «Землетрясению не удалось согнать меня с места» - говорит старик Вано, сердито споря с треснувшей стеной спальни. Неслучайными кажутся мне имена, выбранные автором для потомков маранцев: Алиса – «благородная», Кирилл – «владыка», Анастасия – «воскресшая». Сама композиция произведения, похожая на причудливый восточный ковер, не случайна. Переплетения судеб и семей, взаимопроникновение каждого в каждого, взаимозависимость соседа от соседа, взаимообусловленность человека человеком – непреложный закон БЫТИЯ, сформулированный в моральном кодексе строителя светлого будущего: «Человек человеку – брат». Только так можно выжить. Только так можно Жить. Только так можно остаться Человеком. Для этого нужен только каждодневный рутинный труд души, чтобы разжечь теплый огонь «в глазах цвета остывшей золы», чтобы продолжало жить сердце, «расколовшееся горем надвое», чтобы впереди ждало что-то прекрасное, которое дышит «легко и ласково», как младенец, а пахнет «неуловимо и непостижимо», как пепел пера райской птицы. Чтобы не забыть, что «мир маленький, а мы большие», и «любовь – превыше всех даров». P. S. Сегодня я закончила читать роман афганца Халеда Хоссейни «И эхо летит по горам». Всем, кому понравились «Три яблока», я очень советую прочесть и эту книгу. Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение. Амвросий Оптинский О книгах молодой российской писательницы Наринэ Абгарян уже сказано достаточно много: ее литературу изучают серьезные ученые, интервью у нее берут представители самых популярных и уважаемых издательств и журналов, ее книга «С неба упали три яблока» – лауреат престижной российской премии в области литературы «Ясная поляна»… Поэтому писать отзыв на книгу Абгарян – труд неблагодарный). Я все-таки попробую, потому что этот автор стал для меня настоящим открытием. После прочтения «С неба упали…» я выкупила на интернет-сайте любимого книжного магазина все, что было под авторством Наринэ Юриковны. И не пожалела. Хотя, чтобы быть совсем честной, надо признаться: «Понаехавшую» и «Манюню» еще не прочитала – сказывается вечная нехватка свободного времени и неожиданная (КАК ВСЯКАЯ ЛЮБОВЬ) любовь к британцу И. Макьюэну. По словам автора, ее книга – это «история о силе человеческого духа, о преданности и благородстве, о том, что жизнь – это круги на воде…». Само заглавие книги - «С неба упали три яблока» – настраивает на притчевый лад, устанавливает связи с библейским садом, с деревом познания Добра и Зла, с первым человеком. Абгарян сразу погружает читателя в особенный мир армянской деревушки Маран, отделенной от всего мира не только географически. Здесь все идет СВОИМ чередом, по СВОИМ законам, на которые (к счастью) не действуют реалии современного мира. «Каждое утро, независимо от времени года, обстоятельств и даже состояния здоровья» взбивает тугую пену гоголя-моголя Ованес, «изо дня в день, каждый день, два десятка лет» наполняет водой графин у прикроватного столика Анатолия, ежедневно «преданно и смиренно» моет и кормит с ложки, выносит на руках в сад больную, беременную младшим братом, мать юноша Василий, «исправно, раз в год, в феврале» приходит на могилу друга Ованес. Так и живут маранцы: пекут хлеб, варят сыр, поправляют изгороди, заваривают лечебные травы, подвязывают виноград, ведут натуральный обмен на мейдане, толкуют сны, навещают могилы близких, а «перед тем как самим отойти в мир иной, тщательно поливают огород и насыпают курам корму с запасом»… У каждого здесь «СВОЙ смысл жизни и СВОЯ война». И каждый словно высечен из камня. Герои Абгарян немногословны, но имя и прозвище каждого – маленькая притча, крохотный рассказ о жизни во всех ее проявлениях. Жители деревни малообразованны и неграмотны, но так ли уж нужны навыки чтения и письма, чтобы жить по простым и понятным законам совести? А разницу между грамотным и безграмотным человеком маранцы видят четко: первый, обмывая каменную стену дома, будет осторожен и не тронет ласточкиного гнезда, второй – «молодой и пустоголовый, способен на спор убить ни в чем не повинного быка». С высоко поднятой головой, с великим мужеством и достоинством, с бесконечным смирением принимают эти люди любые удары судьбы и стихии. Так уводит в дальнюю комнату и запирает там «чрезмерно говорливую жену» Магтазинэ, сломленную потерей сыновей, суровый кузнец Василий Кудаманц. Запирает и предупреждает: «Как выговоришься – отопру!». Ни произнося ни слова упрека, ни применяя грубую мужскую силу – сердцем понимая и принимая ее материнскую боль. Как умело обыгрывает синтаксисом эти потоки речи говорливой Магтахинэ автор! Здесь нет восклицательных знаков и риторических вопросов – только поток слов и чувств, похожий на переполненную дождями горную реку. Сейчас эта женщина выговорится и примется за свои ежедневные дела. Ей нужно как-то выплеснуть свою боль, чтобы жить дальше. И чтобы понять и простить это, не нужно иметь за плечами багажа прочитанных книг – достаточно сердца, способного любить и прощать. «Грамотность, Васо-джан, не тут должна быть, – Сатеник постучала пальцем по лбу брата, – а вот здесь, в сердце, – и она приложила ладонь к его груди». Так раз за разом заделывают трещину от землетрясения в стене супружеской спальни Ейбоганц Валинка и ее муж Вано, удивляясь единству жизни и смерти вокруг. Так день за днем превращает покинутую библиотеку в «Вавилон для живности», в оранжерею, полную детского смеха, бездетная Анатолия. Принимая и обласкивая своих маленьких гостей, не сетует и не упрекает – благодарит – Бога за возможность хоть так делится своей нерастраченной материнской любовью. Маранцы не оглядываются назад, а если и делают это, то только для того, чтобы вновь «ощутить давно забытое чувство счастья», «бережно, не дыша, обходя стороной все, что ранит до нескончаемой боли в сердце». «Каждое испытание отводит одну беду» - говорят эти старики и продолжают жить, храня в памяти доброе и забывая лихое. Может поэтому по пальцам можно пересчитать в Маране дряных людей? Ежедневное исполнение неписанного правила «Делай что должно, и будь что будет» превращает горную деревушку в Эдемский сад, затерянный в горах Армении, тот самый потерянный человеком рай, в место, где война-смерть-голод-холод-засуха-горе не властны над жизнью и любовью. Здесь ежедневное бытование превращается в философское бытие, женщина, лежащая на смертном одре, дает жизнь здоровой и крепкой малышке Воске, здесь безжизненные деревяшки превращаются в плодоносящую лавровишню, здесь живет величественный «кипенно-белый царский павлин с глазами цвета гранатового зерна», словно сошедший с герба княжеского рода, здесь каждая курица и гусь – не меньше, чем «Ноево стадо», здесь наливается молоком грудь женщины, уже переставшей кормить сына. Здесь нет места суете и мелочности долинной жизни: «бестолковую» прессу «с громкими заголовками и пустым содержанием» наполняют ароматным самосадом и пускают на самокрутки, из медицинской помощи от цивилизации ждут только зеленки-йода-марганцовки да бинтов. Здесь нет разрушительного безделья и праздности, лишающих жизнь смысла. Здесь злобу и дурной нрав не осуждают, хорошо зная людскую натуру. Как самых дорогих гостей встречают жители Марана приехавших из долины погостить (уцелевших!) детей и внуков. Учатся произносить новые чудные имена новых членов семьи, терпеливо и нежно передают умение плести авелуковые косички и печь настоящий коричный пирог, мастерят кривобокие игрушки и делают цветочных кукол – щедро делятся тепло и светом своих сердцем с родными «по закону жизни» и родными «по закону сердца». Но уехать к детям в долину эти старики не согласятся ни за что! «Землетрясению не удалось согнать меня с места» - говорит старик Вано, сердито споря с треснувшей стеной спальни. Неслучайными кажутся мне имена, выбранные автором для потомков маранцев: Алиса – «благородная», Кирилл – «владыка», Анастасия – «воскресшая». Сама композиция произведения, похожая на причудливый восточный ковер, не случайна. Переплетения судеб и семей, взаимопроникновение каждого в каждого, взаимозависимость соседа от соседа, взаимообусловленность человека человеком – непреложный закон БЫТИЯ, сформулированный в моральном кодексе строителя светлого будущего: «Человек человеку – брат». Только так можно выжить. Только так можно Жить. Только так можно остаться Человеком. Для этого нужен только каждодневный рутинный труд души, чтобы разжечь теплый огонь «в глазах цвета остывшей золы», чтобы продолжало жить сердце, «расколовшееся горем надвое», чтобы впереди ждало что-то прекрасное, которое дышит «легко и ласково», как младенец, а пахнет «неуловимо и непостижимо», как пепел пера райской птицы. Чтобы не забыть, что «мир маленький, а мы большие», и «любовь – превыше всех даров». P. S. Сегодня я закончила читать роман афганца Халеда Хоссейни «И эхо летит по горам». Всем, кому понравились «Три яблока», я очень советую прочесть и эту книгу. Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение. Амвросий Оптинский О книгах молодой российской писательницы Наринэ Абгарян уже сказано достаточно много: ее литературу изучают серьезные ученые, интервью у нее берут представители самых популярных и уважаемых издательств и журналов, ее книга «С неба упали три яблока» – лауреат престижной российской премии в области литературы «Ясная поляна»… Поэтому писать отзыв на книгу Абгарян – труд неблагодарный). Я все-таки попробую, потому что этот автор стал для меня настоящим открытием. После прочтения «С неба упали…» я выкупила на интернет-сайте любимого книжного магазина все, что было под авторством Наринэ Юриковны. И не пожалела. Хотя, чтобы быть совсем честной, надо признаться: «Понаехавшую» и «Манюню» еще не прочитала – сказывается вечная нехватка свободного времени и неожиданная (КАК ВСЯКАЯ ЛЮБОВЬ) любовь к британцу И. Макьюэну. По словам автора, ее книга – это «история о силе человеческого духа, о преданности и благородстве, о том, что жизнь – это круги на воде…». Само заглавие книги - «С неба упали три яблока» – настраивает на притчевый лад, устанавливает связи с библейским садом, с деревом познания Добра и Зла, с первым человеком. Абгарян сразу погружает читателя в особенный мир армянской деревушки Маран, отделенной от всего мира не только географически. Здесь все идет СВОИМ чередом, по СВОИМ законам, на которые (к счастью) не действуют реалии современного мира. «Каждое утро, независимо от времени года, обстоятельств и даже состояния здоровья» взбивает тугую пену гоголя-моголя Ованес, «изо дня в день, каждый день, два десятка лет» наполняет водой графин у прикроватного столика Анатолия, ежедневно «преданно и смиренно» моет и кормит с ложки, выносит на руках в сад больную, беременную младшим братом, мать юноша Василий, «исправно, раз в год, в феврале» приходит на могилу друга Ованес. Так и живут маранцы: пекут хлеб, варят сыр, поправляют изгороди, заваривают лечебные травы, подвязывают виноград, ведут натуральный обмен на мейдане, толкуют сны, навещают могилы близких, а «перед тем как самим отойти в мир иной, тщательно поливают огород и насыпают курам корму с запасом»… У каждого здесь «СВОЙ смысл жизни и СВОЯ война». И каждый словно высечен из камня. Герои Абгарян немногословны, но имя и прозвище каждого – маленькая притча, крохотный рассказ о жизни во всех ее проявлениях. Жители деревни малообразованны и неграмотны, но так ли уж нужны навыки чтения и письма, чтобы жить по простым и понятным законам совести? А разницу между грамотным и безграмотным человеком маранцы видят четко: первый, обмывая каменную стену дома, будет осторожен и не тронет ласточкиного гнезда, второй – «молодой и пустоголовый, способен на спор убить ни в чем не повинного быка». С высоко поднятой головой, с великим мужеством и достоинством, с бесконечным смирением принимают эти люди любые удары судьбы и стихии. Так уводит в дальнюю комнату и запирает там «чрезмерно говорливую жену» Магтазинэ, сломленную потерей сыновей, суровый кузнец Василий Кудаманц. Запирает и предупреждает: «Как выговоришься – отопру!». Ни произнося ни слова упрека, ни применяя грубую мужскую силу – сердцем понимая и принимая ее материнскую боль. Как умело обыгрывает синтаксисом эти потоки речи говорливой Магтахинэ автор! Здесь нет восклицательных знаков и риторических вопросов – только поток слов и чувств, похожий на переполненную дождями горную реку. Сейчас эта женщина выговорится и примется за свои ежедневные дела. Ей нужно как-то выплеснуть свою боль, чтобы жить дальше. И чтобы понять и простить это, не нужно иметь за плечами багажа прочитанных книг – достаточно сердца, способного любить и прощать. «Грамотность, Васо-джан, не тут должна быть, – Сатеник постучала пальцем по лбу брата, – а вот здесь, в сердце, – и она приложила ладонь к его груди». Так раз за разом заделывают трещину от землетрясения в стене супружеской спальни Ейбоганц Валинка и ее муж Вано, удивляясь единству жизни и смерти вокруг. Так день за днем превращает покинутую библиотеку в «Вавилон для живности», в оранжерею, полную детского смеха, бездетная Анатолия. Принимая и обласкивая своих маленьких гостей, не сетует и не упрекает – благодарит – Бога за возможность хоть так делится своей нерастраченной материнской любовью. Маранцы не оглядываются назад, а если и делают это, то только для того, чтобы вновь «ощутить давно забытое чувство счастья», «бережно, не дыша, обходя стороной все, что ранит до нескончаемой боли в сердце». «Каждое испытание отводит одну беду» - говорят эти старики и продолжают жить, храня в памяти доброе и забывая лихое. Может поэтому по пальцам можно пересчитать в Маране дряных людей? Ежедневное исполнение неписанного правила «Делай что должно, и будь что будет» превращает горную деревушку в Эдемский сад, затерянный в горах Армении, тот самый потерянный человеком рай, в место, где война-смерть-голод-холод-засуха-горе не властны над жизнью и любовью. Здесь ежедневное бытование превращается в философское бытие, женщина, лежащая на смертном одре, дает жизнь здоровой и крепкой малышке Воске, здесь безжизненные деревяшки превращаются в плодоносящую лавровишню, здесь живет величественный «кипенно-белый царский павлин с глазами цвета гранатового зерна», словно сошедший с герба княжеского рода, здесь каждая курица и гусь – не меньше, чем «Ноево стадо», здесь наливается молоком грудь женщины, уже перестав

Прочитана на одном дыхании. История о маленькой умирающей деревеньке, стоящей высоко в горах. О чём эта книга? Да всё о том же, что и остальные книги Наринэ – о предках, о бабушках и дедушках, наших родителях. О семье, любви и уважении к ближнему. О малой Родине, которую мы подчас забываем, всё реже наведываясь к родителям в отчий дом, обременённые, как нам кажется важными делами. Книга о бесконечной любви к предкам, к своей земле. Читала, временами всхлипывая, временами улыбаясь,иногда ком к горлу подкатывал. Всем советую прочитать! Тому, кто видел, тому, кто рассказал, тому, кто слушал...