Улыбка смерти на устах (с автографом)

Потом — посадка, блеснувшее вдалеке море, синее-синее. Радость: «О море! Мое любимое! Скоро я обниму тебя!» Быстро набегающая взлетно-посадочная полоса, удар шасси о бетон, уютный речитатив пилота. И — теплый влажный воздух, который охватывает, едва выходишь на трап.

Море — это да. Море — это вещь. И первый раз в году погрузиться в него — все равно как впервые возлечь с любимой женщиной. С той самой, недостижимой — искренней, понимающей. Принимающей тебя всего — без остатка, любого, со всеми твоими недостатками, сложностями, пунктиками и тараканами.

Спокойные, ровные отношения, без всякой примеси любви и тем более секса — вот залог нормальной, уверенной работы. Всякого творческого коллектива, а сыскного агентства — тем более.

Определенно я стремился произвести на девчонку впечатление. Как говаривала моя маменька: “Натуру в штаны не спрячешь”.

А ведь замечательное алиби у Полины Порецкой получается. Она сама в Питере, у нее куча свидетелей – коллеги, друзья, персонал гостиницы. И друг ее Геннадий хоть и в Белокаменной, но ни о чем не ведает, не знает. Но, с другой стороны, если случившееся – убийство и в нем замешана она, зачем ей вообще было приходить ко мне и прибегать к моим услугам? Спустила бы все на тормозах – самоубийство, значит, самоубийство.