Бенкау Дженнифер

Это я и люблю в музыке. Она трогает сердца, бередит души. А потом просто уходит, не оставляя после себя ничего зримого. Зато в людях она способна оставить глубокие неизгладимые следы. Может менять людей.

Музыка очень любит звучать там, где видно, что ей рады.

Все время, что я на него смотрю, его губы не двигаются. И тем не менее он улыбается. Я же, наоборот, не могу не усмехнуться и тут же чувствую, как к щекам приливает жар, когда до меня доходит, что я пялюсь на его губы, как будто подумываю лизнуть их, заявляя, что он мой.

— Он для тебя недостаточно хорош? Кого ты ожидала — Кита Харрингтона? Серьезно, Билли, может, тебе стоит подогнать свои запросы под реальность? — Да я же не это имела в виду! Кит — это неплохо. Но Седрик Бенедикт… он слишком хорош для истории на одну ночь.

Из всех оков, из всех цепей бессмертие — хуже всего.

Время не появляется из ничего. Оно приумножается, возникая из других частиц. Если растратить время до последней крупицы, все кончено. Жизнь очень похожа на время. Магия, быть может, тоже.

У них обоих было общее прошлое. Что могло быть очевиднее, чем разделить и будущее?

Человек может контролировать себя, может скрывать страх, и ярость, и печаль, и любовь, но облегчение — это единственное чувство, которое невозможно спрятать.

Всего-то одна жизнь. Разве одна единственная жизнь что-нибудь значит?

Какое странное признание в любви. Это действительно оно или нет? Я улыбаюсь в ответ на его слова, и в этой улыбке всего поровну: радости и печали, уверенности и страха.