Официальный магазин издательской группы ЭКСМО-АСТ
Доставка
8 (800) 333-65-23
Часы работы:
с 8 до 20 (МСК)
Чехов Антон Павлович

Чехов Антон Павлович

Чехов Антон Павлович (1860-1904) – классик, чьи работы стали своеобразным каноном в литературе. Автор более 500 произведений, среди которых повести, пьесы и небольшие остроумные рассказы. Самые знаковые из них: документирующий эпоху роман «Остров Сахалин», пьесы «Чайка», «Три сестры» и «Вишневый сад», рассказы «Палата № 6», «Нос», «Человек в футляре», «Каштанка» и многие другие. Драматург, нарушивший законы сценического действия, чьи пьесы уже более ста лет неизменно пользуются большой популярностью по всему миру. Повлиял на литературные тенденции, первым применив метод «поток сознания». Автор множества крылатых фраз. Практикующий медик, символ врачебного гуманизма и воплощение русского интеллигента.

Все книги

Купить Степь — Фото №1
Цена
Степь
Антон Чехов

Цитаты

Из книги «Чайка. Три сестры. Дядя Ваня. Вишневый сад»

Медведенко. Отчего вы всегда ходите в черном? Маша. Это траур по моей жизни. Я несчастна.
Она любит театр, ей кажется, что она служит человечеству, святому искусству, а по-моему, современный театр – это рутина, предрассудок. Когда поднимается занавес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты, жрецы святого искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль – мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят все одно и то же, одно и то же, одно и то же, – то я бегу и бегу, как Мопассан бежал от Эйфелевой башни, которая давила ему мозг своею пошлостью.

Из книги «Чайка. Три сестры. Дядя Ваня. Вишневый сад»

Медведенко. Отчего вы всегда ходите в черном? Маша. Это траур по моей жизни. Я несчастна.
Она любит театр, ей кажется, что она служит человечеству, святому искусству, а по-моему, современный театр – это рутина, предрассудок. Когда поднимается занавес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты, жрецы святого искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль – мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят все одно и то же, одно и то же, одно и то же, – то я бегу и бегу, как Мопассан бежал от Эйфелевой башни, которая давила ему мозг своею пошлостью.

Из книги «Чайка. Дядя Ваня. Три сестры. Вишневый сад»

Медведенко. Отчего вы всегда ходите в черном? Маша. Это траур по моей жизни. Я несчастна.
Она любит театр, ей кажется, что она служит человечеству, святому искусству, а по-моему, современный театр – это рутина, предрассудок. Когда поднимается занавес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты, жрецы святого искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль – мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят все одно и то же, одно и то же, одно и то же, – то я бегу и бегу, как Мопассан бежал от Эйфелевой башни, которая давила ему мозг своею пошлостью.

Из книги «Чайка. Дядя Ваня. Три сестры. Вишневый сад»

Медведенко. Отчего вы всегда ходите в черном? Маша. Это траур по моей жизни. Я несчастна.
Она любит театр, ей кажется, что она служит человечеству, святому искусству, а по-моему, современный театр – это рутина, предрассудок. Когда поднимается занавес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты, жрецы святого искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль – мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят все одно и то же, одно и то же, одно и то же, – то я бегу и бегу, как Мопассан бежал от Эйфелевой башни, которая давила ему мозг своею пошлостью.

Авторизуйтесь, чтобы получить скидку