Ынён Чхве

Убедившись, что бандиты скрылись, я вернулась за сыном в церковь. Когда я открыла дверь, Тори бормотала: — Бог гневается. Здешний бог гневается. Велит быстрее убираться отсюда. В следующий раз я встретила ее в Томске, но бога она больше не боялась. Она уже не верила в него. Не верила и потому не проклинала. Такая Тори внушала страх, и такой Тори хотела верить я.

А потом опять наступит зима. Надежда, как и время, приходит и, не задерживаясь, снова уходит. Интересно, куда отправились те люди? Они тоже потеряли родных? Мисо глянула на меня снизу вверх и спросила: — Куда они поехали? Я ответила, что не знаю. — А куда мы идем? — Мы...... Мы идем искать лето. — А где оно? Я показала пальцем на солнце: — Вон там, где садится солнце.

Я не знаю, что такое любить. Возможно, я могу испытывать это чувство сам, но мне кажется, что это что-то страшное и мерзкое. Люди и правда считают, что с алиби под названьем «любовь» можно делать все, что угодно?

Я завидую тем, кто умеет выражать словами свои чувства. Для меня это сложно. Почему никто не может просто переписать это из моей головы вместо меня?