Елизарова Полина

Да, ты умная, ты сильная… Но, не дай бог тебе встретить в жизни настоящее чувство! Оно разрушит весь твой софитный мир до основания, оно ослепит тебя полуденным солнцем, оно лишит тебя чужого, заляпанного тысячами пальцев реквизита и поставит перед тобой один-единственный вопрос: «Зачем?»

А у меня? У меня это давно потеряно — самоидентификация. Меня так мотает из стороны в сторону даже на протяжении одного часа, что я и сама не ведаю, пятнадцать мне лет или семьдесят пять.

Валерий Павлович взял Варвару Сергеевну за руку, и вместе они полетели в те страны, где никогда еще не были. И зашумели невиданные моря, закричали, предсмертно, раненые птицы, проснулись ночные цветы, заплакала рассветная роса и белый саван старух превратился в подвенечное платье. Она все пела и пела, а Варвара Сергеевна, как под гипнозом, смотрела на ее лицо.

Варвара Сергеевна Самоварова встала с кровати. На ходу разминая ноги, тяжело протанцевала к окну, открыла настежь форточку и, впервые за долгое время нарушив предписание врачей и здравого смысла, закурила натощак. За грязной тюлевой занавеской трепыхался ее шестьдесят третий май, месяц молодых, месяц страсти.