Кнайдль Лаура

Ты волен сам решать, кто и что именно может знать о тебе.

За всю жизнь я поцеловала всего троих мужчин, — тихо пробормотала я. — И ты целовался лучше всех.

Еда все делает лучше.

Здесь у меня появилась жизнь. Хорошая жизнь. И почему я все пытаюсь узнать, кем был раньше?

Каждую минуту я беспокоюсь о том, что думают обо мне окружающие. Кого они видят во мне. Сомневаюсь во всем, что говорю и делаю. Но только не с тобой, ‒ наконец он поднял голову, и мы встретились взглядами. ‒ Когда ты рядом, я могу быть самим собой.

Страх порой бывает необъясним. Подпитываясь этим страхом, секреты растут все больше и больше, пока не становятся скелетами в шкафу. И вот ты уже ни единой живой душе не вручишь ключ от него. Даже человеку, которому можно и жизнь доверить. Не откроешься людям, даже если это поможет защитить их.

Юношу не принимал никто: ни Неблагие, ни люди. Фейри ненавидели Кирана за чересчур человеческое мышление, а люди – за магию в его теле.

Собственное мнение и воля к осуществлению задуманного отличают сильного короля, но по-настоящему хороший король никогда не ставит себя выше своего народа.

Нет, я не сложная, а вот магия — вполне.

— Тебя это не раздражает? Постоянное бормотание в ушах? Я повернула голову к Риду. — Не знаю, тебя раздражает видеть цвета? — Нет. — Вот и ответ. С магией то же самое. По-другому у меня никогда не было, я слышу это с рождения. Ее шепот всегда был и никогда не стихнет.