Лэнд Стефани

Став матерью, я большую часть времени ощущала себя в подвешенном состоянии, словно не осмеливалась нащупать под ногами твердую почву, опасаясь тут же лишиться ее. Каждый раз, когда у нас появлялось что-то свое — стены, потолок, крыша над головой, — я ждала, что мы вот-вот все потеряем. Моей задачей было пережить новый крах, отряхнуться и опять браться за дело.

Я протирала пыль, убирала грязь, пылесосила полы — но оставалась невидимкой. Складывалось впечатление, что я знаю своих клиентов лучше, чем их самые близкие родственники. Я знала, что они едят на завтрак, какие передачи смотрят, когда болеют и чем. Я следила за их жизнями по отпечаткам на кроватях и салфеткам на ночных столиках. Я знала их, как никто другой не знал — и не мог бы узнать.

Став матерью, я большую часть времени ощущала себя в подвешенном состоянии, словно не осмеливалась нащупать под ногами твердую почву, опасаясь тут же лишиться ее. Каждый раз, когда у нас появлялось что-то свое — стены, потолок, крыша над головой, — я ждала, что мы вот-вот все потеряем. Моей задачей было пережить новый крах, отряхнуться и опять браться за дело.

Я протирала пыль, убирала грязь, пылесосила полы — но оставалась невидимкой. Складывалось впечатление, что я знаю своих клиентов лучше, чем их самые близкие родственники. Я знала, что они едят на завтрак, какие передачи смотрят, когда болеют и чем. Я следила за их жизнями по отпечаткам на кроватях и салфеткам на ночных столиках. Я знала их, как никто другой не знал — и не мог бы узнать.