Мартин Чарльз

...Люди были созданы чтобы любить и дарить любовь, и какой бы непроглядной ни была ночь, рассвет обязательно наступит. Никакая тьма не в силах остановить стрелки часов. Можно окружить душу высокой стеной, можно вырвать себе глаза – ничто не поможет. Нравится вам это или нет, рано или поздно солнце все равно поднимется над горизонтом, и тьма вокруг и внутри вас исчезнет без следа.

Я посмотрел на оглушенного человека на панели. Я знал, что могу его убить. Быть может мне даже следовало его убить, но я знал, что тюрьма – не самое лучшее место для насильников, педофилов и торговцев живым товаром. В тюрьме твои грехи возвращаются к тебе же, да к тому же с процентами. Нет, прикончить этого мерзавца сейчас означало бы проявить ненужное милосердие.

Сны похожи на радугу: ее тоже можно видеть не каждый день, и только под правильным углом.

Музыка освобождает людей. Она лишает голоса то, что пытается убить нас.

Я должен был ее отпустить. Она уже не вернется. на те горы, что между нами, мне не взобраться.

Каждый ребенок рождается с небольшой дырочкой в сердце. И если его родитель не сумеет ее заполнить, эта дыра растет и превращается в постоянно ноющую глубокую рану, в пустоту, которую ребенок старается заполнить всеми силами и всеми способами – главным образом, такими, которые способны причинить ему больше вреда, чем пользы.

О роли отца в жизни сына можно говорить много и подробно. Если вы не поняли меня с первого раза, значит, вы читали невнимательно или что-то пропустили. Впрочем, мои мысли можно выразить и короче. Слова «Потому что нет никого дороже...» я вынес в эпиграф, и добавить к этому можно только одно: они в равной степени относятся и к отцам, и к их детям.