Миллер Ровенна

– Когда-нибудь я заведу детей, – повторила я то, что говорила самой себе, брату и Джеку много раз. – Раньше это означало отказаться от своего ателье. А без него я себя не представляла. Это была я сама, мои самые заветные устремления. Но теперь у меня появилось нечто большее. И уже давно. Теодор ухмыльнулся и приосанился. – Не ты, напыщенная задница! – засмеялась я. – Я про нашу страну.

Теодор пристально всматривался в мое лицо и ждал. Ему хотелось остановить мгновение, отметить важность грядущего. Словами, зароками, обещаниями… Но я не могла ему это дать. Для меня задуматься о будущем в этот миг означало впасть в панику. Осознать, что, быть может, мы еще недостаточно сильны, что моя магия не в силах помочь, и что все предприятие обречено с самого начала.

Тебе можно сидеть тут и говорить, что ты готова выставить себя на посмешище и стать парией ради торжества реформ, а мне нельзя любить тебя безо всяких там политических подоплек?

Прозябая в бездействии, рискуешь намного больше, чем когда на что-то решаешься.