Думаю, каждый из нас переживает такой момент, когда его жизнь раскалывается надвое. Когда оглядываешься на свою линию жизни и где-то там видишь острый зубец, какое-то событие, изменившее тебя больше, чем все остальное. Может быть, это нечто удивительное. Может быть, нечто трагическое. Но когда это происходит, оно окрашивает твои воспоминания и меняет взгляд на жизнь.
Я выстраивала свою жизнь, исходя из того, что мне хотелось увидеть все, что только есть необыкновенного, но я тогда не осознавала, что необыкновенное – повсюду.
Я принялась разглядывать его сверху вниз. Он не был ни слишком заинтересованным, ни доведенным до отчаяния. К тому же он не был ни замкнутым, ни классным, он просто… был. Не знаю, вел ли он себя так со всеми женщинами, умел ли говорить с любой женщиной так, как будто знал ее долгие годы, или это получилось у него только со мной. Это не имело значения. Это работало.
Думаю, каждый из нас переживает такой момент, когда его жизнь раскалывается надвое. Когда оглядываешься на свою линию жизни и где-то там видишь острый зубец, какое-то событие, изменившее тебя больше, чем все остальное. Может быть, это нечто удивительное. Может быть, нечто трагическое. Но когда это происходит, оно окрашивает твои воспоминания и меняет взгляд на жизнь.
Я выстраивала свою жизнь, исходя из того, что мне хотелось увидеть все, что только есть необыкновенного, но я тогда не осознавала, что необыкновенное – повсюду.
