Скотт Эмма

Я начинаю понимать, каково это – бороться, чтобы еще больше ценить то, что имею.

Очень трудно смотреть на любимого человека и постоянно думать о том дне, когда он может тебя покинуть. – Ее голос потеплел. – Желание защитить свое сердце – самое сильное желание из всех. Но это невозможно, если хочешь прожить интересную, насыщенную жизнь.

Мы не помним дни, мы помним моменты.

Я сидела в темном, узком пространстве, подтянув колени к груди, стараясь казаться меньше. Мне хотелось превратиться в невидимку.

Он оттолкнулся от двери. - Я слышал, ты собралась в Нью-Йорк. Я смотрела на него, и сердце разрывалось от счастья. - Я думала, ты меня оставил. - А я сказал, что никогда от тебя не откажусь.

- Ничто не длится долго, хорошее или плохое, - поправила она, и ее глаза сияли тысячами огней. - Вот почему мы должны жить так долго, как можем. Изо всех сил ловить каждый момент.

Я начинаю гадать, был ли его уход предначертан судьбой, дабы показать мне, что все те красивые слова ничего не значат, если за ними не стоит настоящее чувство.

Единожды рожденный человек идет по дороге своей жизни, и когда та заводит его в темный лес трудностей, боли, потерь или страха, человек останавливается и отказывается делать следующий шаг. Он пытается убежать той дорогой, по которой пришел в лес, но не может ее найти, она закрыта навсегда. Поэтому человек живет, уверенный в том, что мир суров и несправедлив.

…Я лечу, планирую. Надо мной нейлоновые паруса, и я крепко сжимаю регулировочную планку. Воздух теплый, небо отливает синевой и золотом — на Кахулуи опустились сумерки. Мой дельтаплан то ныряет вниз, то воспаряет вверх. Ветер меняется, и я лечу в его потоке, все выше и выше, пока острова подо мной не начинают казаться лужицами песка в зеленой огранке.

Радость, наслаждение, любовь… Они вознесли меня так высоко: выше, чем это возможно. Затем ветер изменил направление и воздушный поток устремился вниз, отправив меня в свободное падение. И я беспомощно падала, глядя на приближающуюся землю.