Сухов Евгений Евгеньевич

Войдя в квартиру, Емельянов, и правда, увидел распластанную на полу окровавленную женщину, лежащую недалеко от входной кухонной двери. Это была квартирная хозяйка, двадцативосьмилетняя Анфиса Петрова. По всем признакам она была мертва.

Помимо изрубленных топором и исколотых, по вей видимости, ножом Анфисы Петровой и ее дочери Тамары, пристав обнаружил еще одну дочь Анфисы, Клавдию, шести лет, у которой было перерезано горло и исколото лицо, а также сына Петра двух лет, изрубленного едва ли не на куски.

- Вопросы, гражданин? – скрипуче оскалился приземистый, и будто ненароком поворотился, облегчая доступ к предмету, пристроенному за поясом.

Приземистый решился – выдохнул с разворотом, выхватывая финку с костяной рукояткой и… ахнул, получив резкий удар в живот.

- В чем дело? – удивленно спросил Степан Никифорович, выглянув в приоткрытое окно. – Да ни в чем, просто тебе не повезло, – насмешливо ответил капитан милиции и, выхватив из кобуры парабеллум, трижды выстрелил в водителя «ЗИСа» прямо через дверь.

Человек в форме капитана милиции неторопливо обошел машину и, подняв парабеллум, неторопливо прицелился и нажал на спусковой крючок. Выпущенная пуля попала бегущей женщине точно в затылок, – прошла через мозг и с осколками черепа вышла через лоб.

Как только Валентин вошел в тенистый привокзальный сквер, тут же увидел с правой стороны от себя, подле фонарного столба, фигуранта, курившего папиросу. По крайней мере, он полностью соответствовал словесному портрету преступника.

Мужчина стал перебегать улицу, и тут на него, громко заскрипев тормозами, налетел большой черный автомобиль иностранного производства. Конь, если это действительно был он, отлетел на несколько метров в сторону и со всего маху хрястнулся спиной о ствол дерева.

Это был их сосед Модест Печорский, не столь давно поселившегося в их старом доме. Носки ног Печорского были вытянуты книзу, как будто бы покойник в последний момент попытался опереться об опору, вот только отыскать ее не сумел.

Трое мужчин бережно положили тело Печорского на пол, и Виталий Викторович получил возможность внимательно осмотреть труп. Однако кроме полос, оставшихся после веревочной петли, никаких иных телесных повреждений обнаружено не было.