
Свечин Николай
Свечин Николай (наст. фамилия Инкин) — современный российский писатель, родившийся в 1959 в Нижнем Новгороде.
Получив среднее образование, Николай поступил в Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского на факультет экономики. После окончания университета трудился сначала на заводе, а после — инструктором в городском исполнительном комитете. В это же время увлекся краеведением.
Его дебют в качестве писателя состоялся в 2001, в это время была написана повесть «Завещание Аввакума», остававшаяся долгое время не опубликованной. Читатели узнали о Николае Свечине в 2005 — тогда в Нижнем Новгороде была издана его книга, состоящая из «Завещания Аввакума» и «Охоты на царя». Спустя два года о писателе узнала и Москва.
В настоящее время пользуются популярностью у читателей детективы Николая Свечина «Между Амуром и Невой», «Пуля с Кавказа», «Выстрел на Большой Морской», сборник из семи рассказов «Хроники сыска».
В 2012 году Николай Свечин участвовал в создании альбома «Нежный Нижний: Десять прогулок по русскому городу».
В настоящее время вместе с супругой и детьми писатель проживает в родном городе и продолжает творческую деятельность.
Все книги
Цитаты
Из книги «Охота на царя»
Зрелище получилось унизительное: статский советник и главный городской сыщик бежит по длинному тюремному коридору, подследственный Опокин с бешеными глазами и лезвием в кулаке – следом, а замыкают всю эту дурацкую кавалькаду растерявшиеся надзиратели. Многочисленные заключенные, что шли как раз на построение, замерли вдоль стен, любуются редким зрелищем и смеются…
Год назад Опокин был замешан в хлыстовском деле! В министерских отчетах и реляциях оно прошло под названием «следствие Нижегородского полицейского управления о завещании Аввакума». Тогда, в первый год генерал-губернаторства графа Игнатьева, назначившего Благово начальником сыскной полиции, на ярмарке схлестнулись могущественная Рогожская община староверов-поповцев и тайная секта хлыстов.
Из книги «На краю»
Ночью неизвестные проникли на территорию полка, зарезали часового и вынесли за пределы части кассу вместе со всем содержимым. Видать, крепкие были ребята: касса весила десять пудов, но грабители каким-то образом перебросили ее через высокие лиственничные пали. Вскрытый шкап нашли потом в лесу за железнодорожной станцией.
Китай имеет сильные секретные службы и, конечно, контролирует диаспору во Владивостоке. Да и по всему Приморью в целом. Кроме того, к нам часто бегут из Маньчжурии преступники, как уголовные, так и политические. И длинные руки китайской разведки могут – я это допускаю – дотягиваться сюда. Несколько смертей, что мы дознавали, весьма похожи на дело рук пекинских сыщиков.
Из книги «Паутина»
Лыков третью неделю как восстановился на службе. В начале 1912 года он угодил по ложному обвинению в Литовский тюремный замок. Друзья сумели доказать его невиновность лишь к лету. Ошельмованный сыщик вернул себе дворянство, чин и ордена, а вот прежнее место ему пришлось отвоевывать.
Первое нападение случилось 3 июня, когда Лыков еще состоял под судом и ждал оправдания. Восемь человек ворвались в лавку на Большой Белозерской улице под вечер, когда сиделец подсчитывал выручку. Дали рукоядкой нагана по голове, выхватили кассу и ушли вразвалку. Потерпевший никаких примет вспомнить не смог.
Из книги «Восьмое делопроизводство»
3 января 1910 года в Херсонской каторжной тюрьме произошел групповой побег заключенных. Во время раздачи кипятка в корзиночной мастерской десять арестантов напали на двух надзирателей и обезоружили их. Отобрали ключи, открыли дверь на тюремный двор и выскочили скопом. С той стороны кто-то перебросил через стену веревку с завязанными узлами – побег готовили с воли.
Когда Лыков получил сообщение о побеге, то сказал своему помощнику Азвестопуло: – Серьезный человек готовил акцию. Смотри, как все рассчитал! Те десять дураков нужны были для отвода глаз, и он легко ими пожертвовал. Семь покойников среди беглецов, да еще зарезанный надзиратель.
Из книги «Повседневная жизнь Петербургской сыскной полиции»
В современном мире расследованием преступлений занимаются государственные правоохранительные органы, сотрудники которых имеют профессиональную подготовку и наделены правами проведения опросов и допросов, обысков, задержаний и назначения экспертиз. Однако так было не всегда. Трудно представить, что с Античности до восемнадцатого века раскрытием уголовных преступлений занимались сами потерпевшие...
«Нрав всякого полицейского прежних времен был необычайно крут. Точно нарочно, словно на подбор, полиция набиралась из людей грубых, деспотичных, жестоких и непременно тяжелых на руку. В квартале царил самосуд безапелляционный. От пристава до последнего будочника включительно всякий полицейский считал себя “властью” и на основании этого безнаказанно тяготел над обывательским затылком...