Тамоников Александр Александрович

Потапенко не был идеальной мишенью, но пулю поймал. Капитан захрипел, лежа на боку, стал вгрызаться ногтями в землю. Ноги судорожно подрагивали.

«Граната!» - проорал Садовский, и все уткнулись носами в землю. Взрыв прогремел с недолетом, не страшно. Жаркая волна опалила голову.

Лишь только германские танки двинулись в атаку, как их встретил шквальный огонь русских, производившийся из всех стволов. Атака закончилась, по сути, даже не начавшись, немецкие войска понесли большие потери.

Петерс выстрелил Шубину в предплечье из пистолета «ТТ». Даже если бы пуля попала в кость и застряла, и ее потом извлекли бы немецкие хирурги, у них не могло возникнуть вопросов: ведь это была русская пуля.

Атаковать легковушку под носом двух десятков автоматчиков опасно и глупо. Они сразу покинут машину, займут оборону на дороге и откроют шквальный огонь. Тем более у немецкой пехоты на отделение полагается один ручной пулемет.

Начали! Палец надавил на кнопку и прямо под капотом грузовика с солдатами взметнулся столб снега и черной земли, в котором отсветами мелькнуло яркое пламя.

Больше всего Хабаров боялся потерять память, что является первым признаком умственного расстройства. Звоночки были: как-то после пробуждения он метался по камере, не мог вспомнить, где находится.

Алексей расстрелял все патроны в автомате, обе обоймы в «ТТ», и побежал, петляя, как заяц, увертываясь от пуль. Он попытался поднять оглушенного Реслинга, но тот потерял сознание и только мычал.

Николай, вскрикнув и схватившись за бедро, рухнул на землю и прокатился по траве. Буторин упал с ним рядом, прикрывая собой и стреляя короткими очередями. - Зацепило, - простонал партизан. – Вот сволочи! Нога…

Мужчина держал в руках немецкий «шмайсер» и тут же вскинул его, увидев человека в советской военной форме. Оперативник опередил своего противника и короткой очередью свалил его.