Улицкая Людмила Евгеньевна
Людмилу Улицкую называют знатоком человеческих душ. Первая женщина-писатель, ставшая лауреатом престижной премии «Русский Букер», работает в уникальном стиле, в котором соединяются постмодернизм и реализм. Ее короткая проза и романы, наполненные иронией и пронзительной передачей внутреннего мира героев, переведены на более чем 25 языков.
Биография и начало творческого пути
Людмила Улицкая родилась в 1943 году в Башкирии. Ее деды были репрессированы, а родители после эвакуации вернулись в Москву, где будущая писательница окончила школу и биологический факультет МГУ. Поработав в нескольких театрах, она принялась за написание сценариев. В 80-х годах Улицкая начала публиковать рассказы в журналах, и повесть «Сонечка» в «Новом мире» принесла ей международное признание — произведение было удостоено французской премии Медичи. Дальше последовала череда книг, каждая из которых раскупалась огромными тиражами.
Работы
В числе самых известных работ Людмилы Улицкой — культовый роман «Казус Кукоцкого», сборник рассказов «Девочки», роман «Даниэль Штайн, переводчик», подборка эссе «Священный мусор» и притча-роман «Лестница Якова», получивший премию конкурса «Большая книга». Многие произведение успешно экранизируются, например, по роману «Казус Кукоцкого» был снят большой сериал, а по повести «Веселые похороны» — полнометражный художественный фильм.
Сегодня, продолжая работать над острой и колоритной прозой, Людмила Улицкая занимается и общественной деятельностью — руководит «Лигой избирателей» и собственным фондом, поддерживающим гуманитарные инициативы, входит в попечительский совет благотворительного фонда «Вера».
Все книги
Цитаты
Из книги «Моё настоящее имя. Истории с биографией»
Ангелы, которых статистика, вообще говоря, не интересует, тем не менее знали, что есть три процента (некоторые полагали, что семь), которые совершают поступки, из-за них-то и происходят все лучшие (и худшие!) события в мире. А прочее большинство людей живут, не совершая никаких поступков!
Границы тел со временем размываются, как и границы душ. То, что рассказывают в сказках о единой плоти, возможно, и достигается. Единомыслие, единочувствие — определенно. Это взаимное преображение, соединение, взаимопроникновение, которое начиналось в любовных объятиях, близко к завершению: мы стали стариками — мне 79, ему скоро 88.
Из книги «Лестница Якова»
Я никогда в жизни не скучаю, кроме тех вечеров, когда я прихожу веселиться.
Кофейный ритуал — разновидность утренней медитации.
Из книги «Священный мусор»
Чтение — взрыв. Мир расширяется, распирается новым знанием. Оно в книжном шкафу в коридоре, в квартире моих предков по материнской линии, Гинзбургов. “Я” — отчасти — складывается из суммы прочитанных книг.
Набоков, сочинитель множества литературных шарад и ребусов, гроссмейстер розыгрыша и гений совпадения, улыбается сейчас с берегов Леты — которая в его случае называется, наверное, именем северной речки Оредеж, — этой простенькой, но остроумной шутке провидения, заставившего его сидеть в одном вольере с джазом, который вызывал у него при жизни скуку, непонимание и раздражение.
Из книги «Старые, малые и другие»
— Вижу, — шепотом ответила Дина. — А ты? Скажи, ты не слепой, да? Ты видишь? Прадед повернулся к ней. Глаза его были добрыми и блеклыми. Он улыбнулся. — Пожалуй, кое-что вижу. Но только самое главное, — ответил он и зашептал, как всегда, что-то неслышное.
Такое чувство он испытывал только во сне. Он был счастлив. Он не чувствовал ни страха, ни неприязни, ни вражды. Он был ничем не хуже их. И даже больше того: они восхищались его чепуховым талантом, которому сам он не придавал никакого значения. Он словно впервые увидел их лица: не злые. Они были совершенно не злые...
Из книги «Сонечка»
Религия Сони, как и Библия, состояла из трех разделов. Только вместо Торы, Небиим и Кебутим это было Первое, Второе и Третье.
Она не испытывала к своим удачливым сверстницам ни разрушительной зависти, ни изнуряющего душу раздражения и вернулась к своей рьяной и опьяняющей страсти – к чтению.