Воденников Дмитрий Борисович

Человек что-то хочет оставить после себя, но оставляет слишком многое. Это не от пластиковых пакетов задыхаются Земля и Мировой океан, это от наших слов скоро будет уже нечем дышать (вот, кстати, вам новых — четыреста восемьдесят шесть — в копилочку).

Кружит над нами метель: ни зги не видно. Только снежинки, как буквы, в глаза летят. Кто там чернеет вдалеке? Пень, волк, милиционер? Белый текст мешает разглядеть. Но вот подходишь поближе, через метель, видишь: это твой черный текст. Встретились беловик с черновиком. Хотя в жизни как раз бывает наоборот.

От судьбы не уйдешь. Вот и я не укатился от нее, как обреченный на лису колобок. — Здравствуйте, меня зовут Дмитрий, и я не собираюсь покупать у вас таксу! — так начал я разговор, и теперь мне странно, что на том конце несуществующего провода не положили трубку. — И не надо, — был мне ответ. Так судьба всегда разговаривает, когда она Судьба. Сияло солнце, мир был полон надежд, но не для меня.

Это я к чему. Если вы будете не смиряться, а извиваться и выгибаться в руках Судьбы, приложив к этому все свои силы, то вы обязательно вырветесь! выскочите из ее мертвой хватки! броситесь по коридору Надежды, вскарабкаетесь по лестнице Отчаяния и прибежите к своей Любви! И там вам дадут по жопе.

«Мир куда сложнее, чем мы себе в нашем упрямстве разрешили знать. Мир куда больше наших рифмованных строк. Иногда что-то главное проваливается мимо них. И я бы хотел это всё, провалившееся, вытянуть. Вытянуть обратно. Вот я и тяну».

«Август на исходе. Дети скоро пойдут в школу. Возьмут в руки разноцветные мелки, расчертят асфальт. Нарисуют розовое сердце, потом желтое, потом голубое. Но на одно сердце обязательно не хватит мела. И некоторое время оно будет считаться разбитым. А потом к нему подойдет другой мальчик и дорисует. Просто мы пока не знаем, как его зовут».