Холланд Сэм: Человек-эхо

Как только ночь вступает в свои права, чья-то рука приподнимает крышку щели для писем на входной двери. В прихожую льется некая жидкость, растекается по плиткам пола, пропитывает коврик у порога. А потом за ней следует кое-что еще – зажженная спичка. Падает на пол, и в ту же секунду с фыркающим хлопком над полом взлетают языки пламени.

Она встряхивает головой, пытаясь выбросить увиденное из головы. Кто же способен такое сотворить? Только тот, для кого не существует никаких границ, кому неведомы никакие колебания. Тот – а она уже почти уверена, что это именно «тот», а не «та», – кто полностью лишен способности к состраданию.

Кара припоминает внутренность машины. Два тела – измятых, изломанных. Два окровавленных обрубка шеи – белые кости, бурая плоть, обрывки сухожилий. И две головы, уткнувшиеся друг в друга. Небрежно сброшенные в багажник, словно какой-то мусор, – мокрые волосы слиплись от крови, остекленевшие глаза широко раскрыты… – Да, – произносит она наконец. – Их обезглавили.

Нахмурившись, Джесс не сводит глаз с доски. Что-то в природе недавних убийств не дает ей покоя. То, что она уже вроде видела раньше. Пятеро убитых, одна из жертв – на последних сроках беременности… И слово «СВИНЬЯ», написанное кровью на стене рядом с ними. У нее пресекается дыхание.

Это открытие заставляет Гриффина отступить на шаг. Лицо у него серое. Он явно потрясен, почти что в шоке. – Все это характерный почерк различных серийных убийц, – произносит Гриффин, высказав вслух то, что у нее на уме. Джесс медленно кивает. – Причем знаменитых. Этот больной ублюдок просто их копирует, – шепчет она.