Максимович Лев Максимович, Родари Паоло: Девочка, не умевшая ненавидеть. Мое детство в лагере смерти Освенцим

Одни, без родителей, мы оказались втиснуты в эти мрачные бараки, где за нами постоянно следила страшная и злобная тетка, и где над нами висел призрак экспериментов доктора Менгеле, призрак смерти. Те, кого выбирали и уводили, возвращались не всегда. Они могли умереть, уйти в небытие. Если через несколько дней кто-то из нас не возвращался, наши глаза смотрели в сторону крематорских печей.

Лагерь начали свертывать. Немцы принялись рушить газовые камеры №2 и №3, еще стоявшие на территории. Самых слабых заключенных расстреляли. Повсюду, и возле нашего барака тоже, лежали трупы. Горы трупов наших сестер и братьев, которым не удалось выдержать все это и выжить. Рядом с ними на снегу была сложена их полосатая одежда и обувь.

Шнелле! Шнелле! Крики немцев весь день эхом отдавались у меня внутри. Только потом я пойму, что лагерь воздействовал на меня гораздо сильнее, чем я сама догадывалась. Это не означает, что из жертвы я превратилась в палача. Такого быть не могло. Просто слова палачей приросли ко мне, как вторая кожа. Они стали частью меня, хотела я этого или нет.

Перед лицом щелкали вспышки фотоаппаратов. Я была Лидией из лагеря, Людой мамы Анны. А тут весь Советский Союз, казалось, собрался, чтобы посмотреть, какой я стала, но прежде всего — обессмертить наше с мамой объятие.

В лагере творились чудовищные вещи. Фармацевтическая индустрия Германии и ученые этой страны проводили эксперименты на женщинах и детях, в особенности на близнецах. Среди ученых выделялся доктор Менгеле, «Ангел смерти». Мы знали, что он делал детям очень болезненные уколы и мазал им глаза какой-то жгучей пастой: хотел получить человеческие особи с голубыми глазами.