Козаков Николай Николаевич: Дневник 1962

Эвакуированный из блокадного Ленинграда десятилетний Николай Козаков оказывается в поселке Толба под Горьким. Мать, бывшая учительница, устраивается бухгалтером в местный детский дом, Николай идет в школу, а затем поступает на заочное отделение исторического факультета МГУ им. Ломоносова. Козаковы переезжают в соседний поселок Кадницы. Николай трудится водителем грузового автомобиля, ненадолго перебирается на строительство нефтепровода в казахстанский Челкар, и вскоре возвращается обратно.

Козаков методически документирует свою жизнь. С пятнадцати лет он ведет дневники: подробные заметки в 96-страничных общих тетрадях начинаются с перечисления температуры воздуха и направления ветра, описывают происшествия на работе и дома, переключаясь на редкие размышления о любви и своем месте в обществе. Отдельно заполняется дневник погоды и "Ведомость учета расходов и возлияний Бахусу", в которой содержатся траты за день и объем выпитого алкоголя, место и обстоятельства распития. Козаков пишет стихи, с тем чтобы позже опубликовать их в областных малотиражных газетах. Когда появляется фотоаппарат, Николай снимает не только привычные застолья и портреты, но и пейзажи, "архитектурные композиции", имеется даже серия "Следы деятельности животных": "След медведя и сапога 45 размера, 25/VII-71", "Бобровые погрызы (старые), р. Ламна. 26/VIII-71". В середине 60-х годов Козаков перестает вести привычный дневник и начинает новые тетради: "Дневники охоты и рыболовства".

В распоряжении Глущенкоиздата оказались тетради с дневниками Николая Козакова за 1962 г. После продолжительной работы над их расшифровкой и подготовке к печати издательство предлагает вниманию читателей эту книгу, а также радиоспектакль. Публикация приурочена к отчетной выставке издательства "Прекрасен облик наших будней".

Издательство выражает надежду на то, что эти дневники, пролежавшие в частном архиве долгие годы и не имевшие шансов на публикацию во времена Госкомиздата, найдут своего читателя сегодня. Чтение этого литературно-исторического документа должно помочь в понимании тех самых "наших будней", а также стать эффективной прививкой от ностальгического восприятия дошедших до нас фотоальбомов и открыток со смеющимися лицами заводских рабочих и парадной пустотой предрассветных проспектов.