Миньер Бернар: Долина

- Мартен, прошу тебя, ты должен мне помочь! - Где ты? – повторил он. - Не знаю! – почти выла она. - Где-то в лесу! - В лесу? А где этот лес? - Мартен, я никогда не была так далеко… совсем не то что ты… (Тут на линии послышался треск, и контакт ненадолго прервался). Пиренеи… я… я где-то в горах… Снова помехи. Он очень испугался, что связь вообще прервется. - МАРТЕН, Я… Я УБЕЖАЛА!

«…Любовь и Страх – это формы проявления божественного начала в человеке… А в какой форме божественное начало проявляется у тебя, Мартен? В виде Страха или в виде Любви? Держу пари, что в виде Страха. И что владеет твоим сердцем? Жестокость или Милосердие? Надеюсь, ты думаешь обо мне так же часто, как я о тебе».

Монахи, словно прибывшие прямиком из Средневековья, разгоняли тьму электрическими фонариками. Они шли молча, царапая тонкими иглами фонарных лучей мощные стволы и иголки пихт, призрачные белые туники развевались во мраке, а ночь за пределами островков света становилась еще темнее. Можно было подумать, что это легион призраков явился из кошмарного сна какого-нибудь кающегося грешника.

С прямо-таки нечеловеческой четкостью он вспоминал сейчас два зеленых светящихся озера ее глаз, ее смех, ее ласки и поцелуи. А потом она его отвергла, уехала с другим, и при этом умудрилась все устроить так, что виноватым оказался он. Прошло девятнадцать лет, прежде чем он снова ее увидел. Тогда она, как и сейчас, попросила о помощи.

Он повернул голову к небольшой толпе, которая быстро росла, и услышал, как хлопают дверцы. Потом Мартен переключил внимание на дорогу, точнее, на то, что от нее осталось. Двухполосное шоссе было погребено под тысячами кубометров земли и скальных обломков. Огромный кусок горы обвалился вниз и рассыпался по всей ширине шоссе, а кое-где и дальше, до самого берега.