Гамсун Кнут: Голод

Кнут Гамсун делит с Достоевским пальму первенства в жанре психологической драмы. Нобелевский лауреат по литературе. Самый популярный норвежец, известный под псевдонимом. Уже при жизни его авторское имя знали лучше имен путешественника Амундсена и художника Мунка, композитора Грига и террориста Брейвика. Кнут Гамсун. Он же Кнуд Педерсен. Гениальный классик, мастер слова. Вот цитата Максима Горького: "Никто до Гамсуна не умел так поражающе рассказывать о людях якобы безличных и ничтожных и никто не умел так убедительно показать, что безличных людей не существует... В современной литературе я не вижу никого, равного ему по оригинальности творчества". Гамсун прожил почти век - с 1859-го по 1952 год. Секрет того, почему он недостаточно известен в нашей стране, кроется в последних десятилетиях его долгой жизни. Потрясающий язык Гамсуна особенно хорошо переведен Виктором Хинкинсом. Прочтите именно этот перевод! Имя главного героя остается неизвестным. Молодой журналист во время тяжелого кризиса пытается заработать на пропитание написанием статей в газеты. Он вынужден продать все свои вещи, однако даже получив небольшую сумму, необходимую, чтобы не умереть с голоду, он может отдать ее первому встречному бродяге. Призраки любви, трагическая усмешка судьбы, психологические портреты - короткий, но емкий роман, который принес Гамсуну мировую славу.

Это книга о голоде. В прямом смысле слова. Голод царит на каждой странице, сквозит в каждом движении героя. Тот голод, от которого болит спина и отказываются идти ноги, от которого в глазах сплошная круговерть, руки слабеют, а голова если не гудит как колокол, то пуста как чисто выметенная комната. Эта книга о нищете. О нищете материальной и нищете духовной. Не той, о которой говорят "блаженны нищие духом", а той, которая возмущает мысль и угнетает совесть. Легче тем, у кого обе эти нищеты мирно соседствуют, перекос же в любую сторону создает озлобление или уродство. Какой талантливый бедняк не озлоблен? Какой обеспеченный мерзавец не отвратителен? В свое время Шуберт твердил, что государство обязано кормить и беречь гениев - сдувать пылинки и хранить гробовую тишину, чтобы не спугнуть робкую музу. Твердил, голодал и замерзал. Как и многие до, как и многие после. Вот так и бродит герой дебютного романа непримиримого норвежца Гамсуна - начинающий писатель с неизвестным именем - по огромной и равнодушной Христиании (ныне Осло). Что называется, попирая бытие сознанием. Вся жизнь от момента пробуждения до отправления ко сну (ложе его - парковая скамейка, грязная мастерская, лесной мох) сводится к двум словам: голодный психоз. Доходя до грани умопомешательства, постоянно проверяя себя на нормальность, в непрестанном carpe diem, он яснее ясного прозревает бессмыслицу бытия, козявочную возню человечества. Каково это - класть промокшие носки под бок, чтобы подсохли за ночь? И при этом не сметь продать одолженное чужое одеяло, чтобы купить кусок хлеба. Заложить накануне зимы единственный жилет, чтобы подать несколько крон первому встречному бедняку? В этом есть какая-то юродивость, скажет прагматик. Да нет, это всего лишь человечность и достоинство. Год, когда человек их лишается можно смело выбить на его надгробном камне вместо даты смерти. Сохранить их до зрелости - подвижничество, до старости - святость. Все герои Гамсуна - дикие звери. В лучшем смысле этого слова. Не мещане, которые, как звери в клетках, позируют перед зрителями и делают трюки за пару улыбок и слов одобрения. Его герои - Личности, звери свирепые и одинокие, которые "крадутся в ночной тьме, где все шумит и грохочет и пахнет кровью".