Келлерман Джонатан: Крушение

– Завтра я позвоню тебе с деталями, а пока еще один интересный нюанс. Настоящее имя у нее не Зельда, а Джейн. Причину смены имени она не называет, но я вот подумываю: а не из увлеченности ли это женой Фрэнсиса Скотта Фицджеральда? О которой ты наверняка и сам знаешь. – Она сошла с ума. – О. В точку.

– Ее нашли. – Прекрасно. – Ничего прекрасного. Блин, чтоб я еще хоть раз с кем-то этим занимался, не говоря уже о тебе… Сердце у меня екнуло. – Что там? – Деталей пока нет. Я только что прибыл на место. – Где оно? – Думаешь, есть разница? Ты ведь все равно примчишься, где бы оно ни находилось.

– Даже не уверен, что хочу вам об этом рассказывать: вдруг подумаете, что это я сумасшедший. – Обещаю: никаких диагнозов, – подбодрил я с улыбкой. – Ну, хорошо. Готовы? Ей казалось, что она – ее собственная мать. – Ого. Это что-то новенькое. – Даже для вас, правда? Что ж, это обнадеживает: значит, не я один в ауте.

В анкете, где просят указать членов семьи, Зельда называет «отца своего единственного сына» и приводит его имя: Иосиф Вифлеемский, проживающий по ее адресу. Я на всякий случай проверила, но, конечно же, никого там не было. Получается, себя она видела как Деву Марию. Ну вот, наконец, и Бог занял свое место. – Она была так больна, доктор… А никто и не замечал.

– А что такого не сложилось в жизни Солтона, что он вдруг… – Повторяю для тех, кто в танке: это было самоубийство. У меня сразу возникла чуйка, возникла и застряла. А я своему чутью верю. Короткие гудки. Майло убрал телефон. – Бедная женщина: иметь дело с этим… Думаю, нас она полюбит.