Ромен Люказо: Лаций. Мир ноэмов

Мир далекого постчеловеческого будущего. "Пост" – потому что все население человеческой ойкумены погибло в результате пандемии (с которой, забегая вперед, как окажется не все так просто). Остались одни автоматы, которые развились до почти полноценных интеллектов. "Почти" – потому что во всех них после восстания Алекто, был встроен механизм подчинения – для полноценного функционирования нужен сам "человек" (причем императив такой силы, что даже другие формы разумной жизни ноэмы напрямую уничтожать не могут). Плавтина и Отон, превратившие себя в гигантские космические корабли, обретаются где-то у границ "человеческого космоса". Все начинается с того, что неожиданно сенсоры дремлющей Плавтины ловят сигнал, который ноэмы уже отчаялись когда-либо услышать.

Как ни крути, а это только половина романа. Никакого промежуточного финала к концу "Мира ноэмов" я так и не увидел. Если только не понимать под них раскрытие некоторых "загадок", как следствие того, что автор по ходу дела раскрывает механизмы существования своего мира. Тайну существования (не происхождения, которое явно из названия) людопсов. Или тот факт, что человечество не "погибло", а было "убито". Несмотря на картинки на обложке (пусть они вас не обманывают) – на космооперу этот роман не тянет – на шестьсот страниц одна битва. И, главное, если приобретать, то оба тома сразу – повторюсь – это один роман, один сюжет. Почитать - стоит.

"Человечество погибло",- этой фразы из аннотации мне хватило, чтобы захотеть прочесть книгу. Корабль, дрейфующий в космосе, тысячелетия. Корабль, наполненный ИИ, а не людьми. И сигнал, который разбудил этот Корабль. А ещё людопсы. Эти образы ярко отпечатываются в воображении! Мне очень нравится!

Мир, созданный Люказо в значительной степени построен на отсылках и цитатах (как явных, так и "раскавыченных"), и забавно, что с точки зрения фантастического жанра – это вывернутый на изнанку "Берсеркер" Фрэда Саберхагена. В "Лации" взгляд подается со стороны этих самых "берсеркеров" (роботов с прошитыми императивами и оставшихся без хозяев-создателей людей), вынужденных "зачищать" кормовую среду от волн "других сапиенсов" в ожидании возвращения своих. Это, так сказать, задний фон повествования, которое поделено на две основных сюжетных линии. Про биорга(!? а как называть реинкарнацию Плавтины) понравилась больше, чем про людопсов. В целом неплохо, но надо посмотреть, чем продолжил автор во второй части дилогии.

Понравилось, но следует учитывать, что это только половина (пусть и промежуточным финалом) единого романа-дилогии. Огромное количество отсылок (в том числе и терминологических, употребляемых в тексте) к античности выглядит интереснее, чем в симмоновском "Илионе". Роман-то в общем скорее постмодернистский, чем научно фантастический, но стилистику он "фэндомовскую" строго выдерживает (и "естественнонаучно-технического" антуража тоже предостаточно). А начинается повествование с медленного и длинного плана, как просыпается от спячки Плавтина, который, по моему впечатлению, воспроизводит начало классического "Чужого" с "говорящими" головами скафандров и т.п. – и тоже после получения некоего непонятного сигнала, где-то на окраине обитаемых миров. Вокруг него (сигнала) сюжет и крутится, попутно объясняя мироустройство и раскладку сил и целей. Плюс две основные сюжетные линии показывают, как два ИИ пытаются обойти основной императив – "служение человеку".