Дэвид Митчелл не убоялся ступить на благословенные земли имени Холдена Колфилда, посягнув на жанр пубертатного романа. Главная сложность мировосприятия подростка - в том, что все происходит слишком резко. Узорные покровы тайны опадают, открывая взору то прекрасные мраморные статуи, то уродливых гаргулий. Удивление смешивается с нетерпением, надежда - со страхом неизведанного. Все обрушивается разом, оглушает, ослепляет, выбивает из колеи. Мир, в котором все было просто и радужно уходит в прошлое, уступая место миру беспричинной жестокости, необратимости и жесткой иерархии. Каков ты на самом деле теперь известно лишь тебе самому, да тем, кто знает тебя с пеленок. Для остальных ты - истукан в вылепленной общественным мнением маске, на сцене, где "проще поменять глазные яблоки, чем кличку".
Прибавьте ко всему вышесказанному комплексы, отсутствие родственных душ, стремление к лирическому рыцарству и страх утраты единственно прочного образования в окуружающем героя хаосе - семьи - и вы получите примерное представление о жизни главного героя, Джейсона Тейлора. Ад, не так ли? Нельзя смириться, но и нет сил бороться. И не достает храбрости наконец определиться - хочешь ты слагать стихи о призраках на замерзшем озере, или быть "волосатым варваром". Митчелл рисует идеальное развитие событий - сквозь все обиды, утраты и уколы судьбы герой проходит, ни разу не изменив понятиям человечности. Ведь быть человеком - значит забыть себя ради блага другого, отказаться от удовольствий, которые даже косвенно станут горем для кого-то, жертвовать своим временем, вниманием, благосостоянием - безвозмездно, не любуясь своей щедростью. Всегда стремятся к выгоде, наслаждениям, свободе от обязательств и угрызений совести - только дикие звери в человеческой шкуре. "Души едят поэзию, но человеку надо кормить и семь смертных грехов". Вопрос в том, ручные они, или это подношение раба - господам.
Еще один властелин, тирания которого интересует автора - Скрытое. Тайны и секреты пригибают к земле, образуют пустоту внутри тебя, выжигают сердце и выхолащивают душу. Они - враг, хитрый шантажист, от намеков которого спотыкается дыхание и немеют пальцы. От него не скрыться, его можно толлько уничтожить. А уничтожить можно только освободившись. А освободиться - только поведав, о чем так долго молчал. Эти слова будут тяжелы как гири, и разрушительны как ураган - но сокрушат они только темницу, в которой томится дух. А если из треснувшей клетки выпорхнет еще пара-другая птиц - проводи их взглядом и пожелай счастливого пути, ведь любить - значит отпустить. А держать, пока не сломаешь крылья, или не задушишь - это лишь мещанская жажда обладания.