Гурвич Эдуард: Моцарт фехтования

Я поразился, когда наскочил на образную характеристику моего героя: «Ракита – Моцарт фехтования!» Да и для самого Марка эта фраза была неожиданной. Оказалось, что знатоки фехтования помнили его именно за импровизацию, артистизм, красоту. Появление такого дарования на фехтовальной дорожке шестидесятых годов прошлого столетия чем-то напоминало им талант искромётного Моцарта, одарённого, весёлого, бесшабашного гения. Сравнение это, справедливое и меткое, определило название данной книги ещё и потому, что у всякого Моцарта должны быть свои Сальери. Они были и в жизни Марка Ракиты.