Цвейг Стефан: Новеллы

Стефан Цвейг – австрийский писатель (хотя это не основной род деятельности, но думаю большинство знают его именно по писательским, художественным трудам), для которого, вероятно, писатель – это слишком громкое слово, да, так может показаться из-за его не умения писать большие произведения, он, говоря не литературным языком, мастер короткого метра, и тут его стихия, он писал одни из самых лучших новелл, которые мне доводилось читать, на ровне с Капоте, Сартром и прочими, кто больше художник и тонкий психолог, нежели просто писатель. Да, наверное, «Письмо незнакомки» останется моей любимой новеллой Цвейга, уж больно запоминающаяся, сильная и такая красиво-трагичная, что с ней сложно соперничать (хотя, от чего-то сильнее всего мне помнится его новелла «В сумерках», возможно потому, что она была первая, а может потому, что счастье было так близко, но когда уверовал во что-то одно – сложно это забыть). Но, не смотря на это, в сборник вошли его прекрасные новеллы, и хорошо, что без лучшей, можно оценить весь спектр драматизма и надрывности, которые присутствуют в его работах. Цвейг писал о том, что знал и никогда не пытался говорить о том, что было ему чуждо по жизни, даже если он хотел что-то изменить. Он писал о людях, которым не нужно выживать, не нужно бороться, о тех, у кого всё есть, но кто настолько слаб, что любое дуновение ветра, в их мире, могло всё разрушить. Эти люди не могли забыться в повседневности, поэтому они так хорошо показывали автора психологом и художником. Его герои скучающие богатые дамы, себялюбцы, дорожащие вещами, а не людьми, их жизнь замыкается на самих себе и своих маленьких страстях, они теряют свою человечность в окружение материального и всё больше отгораживаются от остального мира. Он сам жил среди всего этого, это его мир, где люди опошляют всё самое светлое, где все разобщены и словно тени плывут вдали друг от друга, кажется, что ничего светлого в них уже не осталось, даже любви. Именно такова любовь в «Летней новелле» - просто тень, призрак, который манит, а затем оставляет на краю пропасти. Эта призрачность и разобщённость людей очень ярка в «Фантастической ночи», написанной под впечатлением от прозы Достоевского, и тут у героя появляется шанс измениться, почти как в «Амоке», где есть эти крохи человеколюбия, не смотря на всю тяжесть и жестокость. В «Двадцати четырёх часах из жизни женщины» это человеколюбие приобретает уже другую форму, однако, сложно жертвовать чем-то и не жалеть об этом и не уплатить за это, но при этом не ощутить причастности и правильности своих действий. Не знаю почему, ведь каждая из этих новелл вполне может встать на ступень выше, в них больше драматизма, больше фирменного стиля Цвейга-художника, но мне больше всего запомнился «Страх», может от того, что это как раз тот пример, где есть надежда, где побеждает правда и она освобождает, показывая, что дороже всего в жизни, не ясно на долго ли, но всё же. Здесь не верная жена и её шантажистка – вот откуда этот страх, и только он заставляет героиню задуматься, а стоит ли всё то того, но в итоге, всё оказывается не тем, чем кажется, всё становится проще, хотя и было запутаннее. И драма, которая, казалось, нарастает на протяжение всей новеллы – она просто развеивается, как дым. Цвейг-художник, Цвейг-писатель, Цвейг-психолог, Цвейг-человек – всё это делает его новеллы такими любимыми мной, многим не по нраву его разбитость и надрыв, его многословность, такой рваный ритм и драматизм, но именно так он видел мир, который любил и который перестал существовать на его глазах, он не врёт, не пытается что-то навязывать или к чему-то призывать, не открыто, не ясно, он лишь рассказывает истории людей, которыми мы могли стать, и которым он стать уже бы не смог и лишь поэтому решил уйти вместе с остатками мира, который был ему дорог и знаком. Новеллы всегда слишком коротки, и порой кажутся не понятными и не законченными, но у Цвейга это могут быть годы или один день, но там, где заканчивается история, которую он рассказывает, не чувствуется обрыва, мы останавливаемся как раз вовремя, чтобы не увидеть больше, чем нужно и чтобы понять, что не хотим быть такими, а хотим чего-то большего – настоящего, не вечной борьбы или вечного бегства и страха, а чувств и эмоций, которые никогда не станут лишь призраками, даже если невозвратно исчезнут.