Там темно

Надо смыть с себя этот день. Завтра будет по-прежнему. Вода обещает забвение: всё утечёт, испарится, истает. Ни о чём не стоит беспокоиться, ничто не бывает важным надолго — к сожалению или же к счастью.

Она занимает совсем немного места — пока молчит. Начав говорить, заполняет любую комнату целиком.

Сказки надо бы помнить. Сюжеты давно закончились. Число комбинаций всего, что может с тобой произойти, ограничено жёстко: и хорошо, если их будет тридцать, может быть вовсе четыре. Так что на всякий пожарный — помни все сказки. Вполне может статься, что ты проживаешь одну из них.

И ещё подумалось, как будто извне, словно вновь кем-то посторонним: надо же, прямо как взрослая. Никак не вы-ходило себе объяснить, откуда бралось это «как», потому что взрослая — Кира, и зеркало вторило ей, и память услужливо предъявляла, что дети — это другие.

Если не исполнять миллион всяческих обрядов, может кто-нибудь умереть — в детстве смертью ты сам управляешь. Когда, например, наступили на ногу, а ты тому человеку не наступил, не сказал заветное «Раз, два, три, папа с мамой не умри», тогда будет смерть, точно, да, и только ты виноват.