Харт Джон: Вниз по реке

Один из мужиков пихнул другого локтем. Я знал, что они видели перед собой: машину богатея с нью-йоркскими номерами, городского парня в сияющих ботинках. Они и понятия не имели… Я подошел к багажнику, положил в него сумку, вытащил монтировку – два фута прочного металла с баллонным ключом на конце. И двинулся через парковку, опустив тяжелую железяку к ноге.

Мой голос зазвучал глухо и твердо. – Думать, что я изнасиловал Грейс Шеперд, – это все равно что утверждать, что я способен изнасиловать свою собственную дочь! Грэнтэм и глазом не моргнул. – И все же отцы регулярно насилуют собственных дочерей, мистер Чейз. Я знал, что он прав.

Приостановился в дверях, зная: как только я шагну через порог, ходу назад не будет. Револьвер оттягивал руку. Предательство Дэнни пробило во мне темные дыры, пробудив такой гнев, какой я не чувствовал уже годами. Планировал ли я убить его? Не исключено. Сам этого на самом деле не знал. Но я разыщу его. Задам несколько чертовски трудных вопросов. И, клянусь Богом – он на них ответит!

Револьвер был уже приставлен к ее голове, лицо безнадежно белело над бледно-розовым халатом, который тогда был на ней. Она спустила курок в тот самый момент, когда я распахнул дверь во всю ширь. Мы с отцом никогда не говорили об этом. Похоронили женщину, которую любили, и это было как раз то, о чем я всегда знал: смерть и кровь – неотъемлемая часть того, что требуется на пути от мальчика к мужчине

– Мы вернулись в дом, – проговорил я. – Мы вернулись из леса, и ты пошел ее проведать. Она попросила принести ей кофе. Тебя попросила. – О чем ты вообще говоришь? – Отец кое-как стер кровь с лица, но не сделал ни единой попытки подняться. Ему не хотелось слышать этого, но он знал. – Ствол был уже приставлен к ее голове, когда я открыл дверь. Она хотела, чтобы это ты видел, как она умирает.