Бенджамин Мелани: Я была Алисой

это очень трагически светлая книга, меня она пронзила в самое сердце. похожие ощущения у меня были от великих классиков например гюго, достоевский. также в книге есть иллюстрации, которые тоже пробивают на мурашки и создают особый колорит

Роман "Я была Алисой" делится на три части, перед каждой из них помещена фотография главной героини, соответствующая возрасту, о котором идет речь. Есть и четвертая, перед авторскими разъяснениями. Когда читаешь этот роман, то постоянно возникает мысль, что-то здесь не так, не совсем сходится. И почему-то кажется, что читаешь какую-то старую книжку, у которой не хватает половины страниц. Только финал ставит все на свои места. Детство Алисы наполнено уж слишком взрослыми ощущениями, а история со снимком "Цыганочка"довольно странный авторский вымысел, которому верится с трудом. Несмотря на роды матери, которые происходили каждый год и не являлись неожиданным событием, дети всегда находились под присмотром кормилицы, нянек, гувернанток, занимающихся только ими. Да и получить фотографию в то время было событием, равносильным заказу портрета у живописца, только более модным и стильным. А мистер Доджсон (Льюис Кэрролл) был известен как фотограф. Но вот снимал он чаще всего другую девочку, дочь своего сослуживца Александру Роду Китчин. Более 50 фотографий в возрасте от четырех до шестнадцати лет, самая знаменитая - "Святой Георгий и дракон". Тем не менее этот факт не оставил трагических последствий в судьбе ребенка. Молодость Алисы довольно обыкновенна для викторианской девушки, единственное отличие - любовь к принцу Леопольду. Лучше всего автору удалась старость Алисы, где героиня теряет почти всех своих близких, и, страшась потери имения, продает с аукциона "Сотбис" рукопись сказки. После удачной продажи возрастает интерес публики к восьмидесятилетней женщине, которая решает, что для всего мира она должна остаться семилетней девочкой из Страны чудес, и сжигает все свои письма. "Я Алиса, Алисой и останусь. Я всегда была Алисой," - последние строчки романа. Историю, рассказанную Мелани Бенджамин, можно с восторгом принимать, или не принимать вообще, можно что-то оспаривать, но равнодушным она не оставит никого.