Конфитюр Марципана Юрьевна: Атомный пирог

1977 год оживает в романе, где атомные автомобили и летающие тарелки стали реальностью, а Сталин и Элвис Пресли не знают старости. Луна, богатая уникальным минералом, разделена между державами, а в американских штатах на ней правят консерваторы-расисты под руководством Джорда Уоллесса. В этом мире, где антивоенное движение 60-х так и не случилось, США и СССР застряли в тоталитаризме, с шпионской паранойей и ожиданием ядерной войны. Главный герой, американский старшеклассник, отличается от сверстников лишь своим увлечением Элвисом Пресли. Его история начинается с концерта и ведет через встречу с кумиром к пониманию механизмов, движущих миром. Автор мастерски передает его внутренний мир, ограниченный американской пропагандой и обществом, давящим проблемы силой и фармакологией. Взрослые в романе кажутся менее разумными по сравнению с наивным героем. Роман начинается энергично, но середина вызывает разочарование, а мрачный финал придает ему достойный уровень. Несмотря на недостатки, захватывающий ретрофутуризм и американские “длинные пятидесятые” делают его достойным прочтения. Особое внимание заслуживают названия глав, начинающиеся с “Я”, что является новшеством для автора.

"Время, где атомные автомобили и вечно молодой Элвис Пресли встречают бессмертного Сталина". Луна разделена между сверхдержавами, американцам обязаны употреблять минерал с антирадиационными свойствами. В США – карикатурное изображение, где охота на ведьмы не прекращается, а СССР кипит от тоталитаризма. В этой альтернативной реальности главная героиня, увлечённая Элвисом Пресли, становится ключевым звеном в событиях, ведущих к неожиданным открытиям о своём мире. Автор передаёт внутренний мир героини, Авы Симмонс, – яркой фанатки, выросшей в обществе лжи и насилия. Роман начинается бодро, но середина оказывается разочаровывающей. Портрет общества, где социальные проблемы заглушаются силой и фармакологией, вызывает мрачные перспективы. Относительно СССР автор оставляет желание видеть более тщательное изучение, несмотря на безумную эстетику 'длинных пятидесятых' и ретрофутуризма. Название глав, начинающихся со слова 'Я', добавляет оригинальности. Влияние 'Red Alert' ощущается в описании Москвы. В целом, 'Атомный пирог' имеет свои недостатки, но благодаря эстетике и ретрофутуризму, можно простить автору его недочеты. Бодрое начало, разочаровывающая середина, но мрачный финал поднимает книгу на приемлемый уровень.