Джонстон Кэрол: Черный-черный дом

Призраки – это просто незаконченное дело. Невысказанные истины. Чувство вины, прячущееся под камнями, в кроличьих норах. Им не нужно следовать за тобой, потому что они и есть ты.

Фонарик яркий. Он освещает то, на что я наступила, пугающе резко вырисовывая это на фоне каменной дорожки. – Господи! Это две мертвые птицы. Большие птицы. Вороны. Я осторожно подхожу ближе и нагибаюсь над ними. Они не похожи на тех мертвых птиц, которых можно увидеть на обочине дороги. Их крылья расправлены, головы повернуты в одну сторону, лапы скрючены, так, что когти почти соприкасаются.

А потом другое, более давнее воспоминание… Сжатые кулаки, хрип в горле, горячие слезы, жесткая пульсация в ногах, как будто я долго-долго простояла на месте. «Я Эндрю Макнил. Я Эндрю Макнил. Я Эндрю Макнил!» Мама опускается передо мной на колени, держит меня за руки, смотрит на меня с тем же светом в глазах, с той же безмятежной улыбкой. «Да, это так».

– Ты знаешь, что такое тонкое место? – спрашивает Чарли. – Нет. – Это древнескандинавское и кельтское понятие. Языческое, а затем христианское. Тонкое место – это место, где, как говорят, расстояние между этим миром и другими мирами самое короткое, стены самые тонкие. Кто-то сказал мне давно, что тонкое место – это то, где расположенное по эту сторону встречается с находящимся по ту сторону.

– Когда ты приехала сюда вместе с матерью, мы поступили с тобой нечестно. Ты была совсем маленькой и не заслуживала этого. И правильнее будет сказать тебе, в чем дело. Мое сердце учащает бег; оно колотится так сильно, что это причиняет боль. – Я знаю, в чем дело. Я рассказывала всем и каждому, что меня когда-то звали Эндрю Макнил и что кто-то на этом острове убил меня.