Харрис Томас

Он оставался как бы исполнительным органом – карающей рукой «Моссада», наносящей удар за ударом по опорным пунктам «Аль-Фатаха» в Ливане и Иордании. В «Моссаде», на самом верху, Кабакову дали прозвище «Последний аргумент». Никто никогда не решился бы сказать ему это в лицо.

Вода в бассейне была неестественно синей, и солнечные лучи, отражаясь от ее поверхности, слепили Майклу глаза. «У бассейна имеется целый ряд преимуществ, – размышлял он. – Никто не может явиться сюда с револьвером или с магнитофоном. И никто не может втихую снять у тебя отпечатки пальцев».

Он вздрогнул и затих – так умирает птица.

Ганнибал Лектер, последний потомок древнего рода, стоял в замке своего детства, вглядываясь в пустую раму от картины, и понимал, что он одновременно и потомок этого рода и не потомок этого рода.

Теперь Старлинг принялась анализировать собственные ощущения. Она была довольна. Она была радостно возбужденна. На мгновение она задумалась: достойные ли это чувства.

Старлинг заставила себя просмотреть и фотографии. Из всех мертвецов, с которыми приходится иметь дело, утопленники – с физиологической точки зрения – хуже всего. Кроме того, в них есть еще и что-то глубоко трагичное, как и в любой жертве убийства на улице.

Грэм чувствовал себя человеком, взбирающимся все выше и выше в крохотном вагончике американских горок. Вот вагончик замер на головокружительной высоте, и, перед тем как соскользнуть вниз, Грэм сказал вслух: – Придется повидаться с Лектером.

Если вы дилетант, то кто же тогда специалист? Разве не вы поймали меня тогда, а, Уилл? Вы хоть сами-то знаете, как это у вас получилось?

Старлинг обнаружила, что она почему-то сидит, голову сбоку жутко саднит, дыхание перехватило.

Старлинг добилась успеха во время учебы в Академии ФБР, потому что ей некуда было отступать.