Шаргунов Сергей Александрович

Зимой был распущен Советский Союз, но Брянцевы этого не почувствовали; потом взлетели цены, и у Валентины сгорели все сбережения, зато в поселковый магазин завезли много нового: колбасы, сыры, ликеры, спирт, бананы, киви, конфеты “Баунти”. Когда же папа сдвинулся на политике? Ни в тот год, ни на следующий.

На апрельском референдуме девяносто третьего года на избирательном участке у Тани в школе родители голосовали так. Мама: да-да-нет-да. Папа: нет-нет-да-нет.

Опустошенный альбом. Кошка, прыгнув на бумажный снимок, выбила лапой половину класса, рыжебородый автоматчик в чеченских предгорьях забрал флешку из фотоаппарата, кто-то свистнул мобильник в придорожном северном кабаке, но всё как будто бы осталось в памяти. Как будто бы.

Бабушка имела два класса образования, но страстно писала письма родне. Она не выпускала ручку, пока не закончит письмо. С ошибками, по-своему понятыми словами, однако зажигательным слогом изводила несколько страниц за полчаса. Вначале, только приехав, она спросила: — Сереженька, а ты кем учишься-то? — На журфаке. — На жука?

Овсиенко ты слыхал, Таню... Ты запомни: “Диам”. Дорогой Илья Александрович Медков. Красиво, да? Ты главное запомни... Осень девяносто третьего года, запомнил? Это раз. Красная Пресня поганая. Два. Снайпер, ес? Илюха хотел, чтобы помнили... Стреляют, такое время, запомни: стреляют... А сколько еще зароют!..

Зимой был распущен Советский Союз, но Брянцевы этого не почувствовали; потом взлетели цены, и у Валентины сгорели все сбережения, зато в поселковый магазин завезли много нового: колбасы, сыры, ликеры, спирт, бананы, киви, конфеты “Баунти”. Когда же папа сдвинулся на политике? Ни в тот год, ни на следующий.