Он родился на Таганке, а вырос в Саду им. Баумана. Ритм его жизни строился сообразно пропорциям концерта L’amoroso Антонио Вивальди. За завтраком он узнавал новости из газет, а имя получил в честь трехпроцентного творога, который так любила его мама. Главный персонаж романа Григория Служителя – кот Савелий. Вот он завороженно разглядывает старый дребезжащий трамвай, замерев на рельсах. А вот уже скачет во весь опор в гости к живущей в старой стиральной машине тете Мадлен, чтобы послушать рассказы о старых добрых временах, когда их большая кошачья семья жила дружно и счастливо. Так события, которые произошли задолго до рождения Савелия, становятся частью и его времени. Вскоре беззаботное детство котенка также становится историей. Как замечает сам Савелий, судьба всегда чешет котов против шерсти, и у него было слишком много поводов убедиться в этом на своем горьком опыте.
«Дни Савелия» – книга странствий и потерь, хроника встреч и расставаний котов и людей, которые страдают и мечтают, решают философские дилеммы и принимают жизнь во всем ее многообразии. Впрочем, разница между теми и другими в романе, конечно, условная.
Многоцветный, объемный язык автора «Дней Савелия», его внимание к самым неожиданным деталям в облике и жизни котов и людей, а также мягкий юмор создают особую атмосферу мира Савелия.
Роман Григория Служителя – это и почтительный кивок в сторону классики, и чрезвычайно цепкий – артистический – взгляд на окружающую действительность, и глубина философских размышлений.
Читая "Дни Савелия", ловил себя на мысли, что в этом романе автор стал полноценным котом. Занятие для столичного жителя нехарактерное, можно сказать — экзотическое, а вот для писателя — очень важное. Своим романом он доказал, что отныне может перевоплотиться в кого угодно, а мы, сидящие в партере, будем затаив дыхание следить за его превращениями. Будем плакать и смеяться. И радоваться тому, что в нашей литературе появился такой Савелий. Ну, и такой Григорий, конечно...
Евгений Водолазкин
Цитаты из книги
Да, я помню руки каждого. И правые, и левые. Память моя охватывает расстояние от кончиков пальцев до изгибов локтей, дальше все мешается. Руки, пахнувшие несчастливостью, теплые руки старых женщин, отказывающихся мириться с одиночеством, на которое они обречены. Детские руки, не знающие опыта, времени, — эти были особенно грубы со мной. Для них я был придатком к той навязчивой нежности и приторной заботе, которыми они были окружены в их начальной поре. В противоположность им руки сильных здоровых мужчин на поверку оказывались гораздо обходительнее со мной. Потому что я был тем, чего они были лишены. Эти рабочие, охранники, полицейские, нищие и бродяги кормили меня на убой. Они узнавали во мне себя. Тех себя, какими они оставались внутри, но какими им было строго-настрого запрещено оставаться во взрослой жизни. Эти мужчины бунтовали. Они не выдерживали ответственности и долга, которыми были отягчены по праву чьего-то жребия, но им приходилось играть согласно правилам. Им приходилось до конца исполнять свои обязанности. Они тащили за собой глухой рояль величиной с пятиэтажный дом, набитый неудачами, неизрасходованной силой, обидами и злобой. Поэтому со мной они были особенно добры.
Золотой песок на дне горной речки, который нам незачем выуживать из воды и просеивать сквозь сито. Это наша память друг о друге. Память — странная штука. Это мезальянс вечности и нашей временной теплоты. Небольшое, но бесценное богатство. Это трение глаз о звездное небо. Любовь моя. Единственная моя любовь. Ты единственная моя память. И она тянулась ко мне.
Когда мы с Гретой молча глядели в окно и видели вокруг белый тихий пейзаж, нам казалось, что весь огромный мир обрушился и остался только этот маленький пятачок земли на Покровском бульваре. И все тут собрались, а за краем уже больше ничего не осталось. Все исчезло. Возможно, так оно и было. Так оно и было.
Я хотел вернуться в Шелапутинский, как испанский галеон возвращается в родной порт, груженный золотом, специями и рабами. Люди уходят в армию, коты уходят в город. Таков ход вещей. Я ждал.
Да, было то и было это. Был голод и морозы. Было умеренное насилие и безграничная ласка. В целом удача была на моей стороне. Несмотря на насущные труды, я оставлял себе время на размышления, что, согласитесь, в моих диких условиях большая роскошь.
Аннотация
Владимир Березин – прозаик, литературовед, журналист. Автор реалистической ("Путь и шествие", "Свидетель") и фантастической прозы ("Последний мамонт"), биографии Виктора Шкловского в "ЖЗЛ" и книги об истории автомобильной промышленности СССР ("Поляков").
"Дорога на Астапово" – путевой роман. Писатель, Архитектор, Краевед и Директор музея, чьи прототипы легко разгадать, отправляются в путешествие, как герои "Трое в лодке, не считая собаки". Только маршрут они выбирают знаковый – последний путь Льва Толстого из Ясной Поляны в Астапово. Повторяя его, герои рассуждают о русской культуре и истории, дивятся заброшенным дворцам и храмам, веселятся и печалятся.
"Поэзия возникала из ничего, из старых текстов, из пылинки на ноже карманном, из автомобильного выхлопа на просёлочной дороге, из руинированных церквей посреди России и из сочетаний переосмысленных слов. Все мы писали один путевой журнал".
…Проза местами изысканная, местами "бурлескная", но неизменно – живая. Читать ее – все равно что путешествовать с приятным собеседником.
Павел Басинский
Владимир Березин – это "Вайль и Генис с русско-континентальным привкусом.
Кирилл Анкудинов
Александра Николаенко – художник, писатель. Окончила Строгановский университет, стала одним из самых молодых членов Московского союза художников, иллюстрировала детские и взрослые книги. Ее работы находятся в частных коллекциях в России, Франции и Великобритании. В 2017 году стала лауреатом премии "Русский Букер" за дебютный роман "Убить Бобрыкина".
Федя Булкин живет с бабушкой, а родители его в командировке – строят Град Небесный. "Мама с папой мои геологи. Без геологов в строительстве никуда. Осваивает советский народ новые территории, и какие!" Главная Федина мечта – добраться туда, к ним. Для этого он учит таблицу умножения, пишет письма Деду Морозу и Ленину, спорит с Богом и, конечно, взрослеет, не забывая откладывать деньги в кошку-копилку на билет до Града. Повидаться.
Роман "Небесный почтальон Федя Булкин" про нескончаемое лето с пахучей земляникой и бесконечную зиму в ожидании Нового года, про родителей, которых уже нет, и про бабушку, которая всегда рядом, хоть и "уже не новая", про такие смелые и честные детские мысли о справедливости и смерти. И про то, что все всегда будут вместе, как в Фединой записке "Богу о нас".
Вячеслав Ставецкий — прозаик, археолог, альпинист. Родился в 1986 году в Ростове-на-Дону, финалист премии “Дебют” (2015) и премии им. В.П.Астафьева (2018), публиковался в журнале “Знамя”. Роман “Жизнь А.Г.” номинирован на главные литературные премии.
Испанский генерал Аугусто Авельянеда — несчастнейший из диктаторов. Его союзникам по Второй мировой войне чертовски повезло: один пустил себе пулю в лоб, другого повесили на Пьяццале Лорето. Трагическая осечка подводит Авельянеду, и мятежники-республиканцы выносят ему чудовищный приговор — они сажают диктатора в клетку и возят по стране, предъявляя толпам разгневанных рабов. Вселенская справедливость торжествует, кровь бесчисленных жертв оплачена позором убийцы, но постепенно небывалый антропологический эксперимент перерастает в схватку между бывшим вождем и его народом…