Book24.ruНон-фикшнПублицистикаБиографии. Мемуары

Скрыть

Антисоветский роман

Осталось мало

О Книге

75 раз купили

65 р.

Доставим бесплатно при заказе от 999 рублей

Передадим в доставку: 25 апреля

Добавить в корзину

+ 4 Бонуса Много.ру

Сбербанк спасибо

Виды оплаты

Автор:

Мэтьюз Оуэн

Серия:

Corpus.

Жанр:

Биографии. Мемуары

Издательство:

Издательство Corpus

ISBN:

978-5-271-24854-2

Артикул:

p167625

Возрастное ограничение:

Год издания:

2010

Количество страниц:

384

Переплет:

Твердый (7БЦ)

Формат:

206x134 мм

Тираж:

8000

Вес:

0.46 кг

Подробнее

О книге

Известный британский журналист Оуэн Мэтьюз — наполовину русский, и именно о своих русских корнях он написал эту книгу, ставшую мировым бестселлером и переведенную на 22 языка. Мэтьюз учился в Оксфорде, а после работал репортером в горячих точках — от Югославии до Ирака. Значительная часть его карьеры связана с Россией: он много писал о Чечне, работал в Тhe Moscow Times, а ныне возглавляет московское бюро журнала Newswеек.
Рассказывая о драматичной судьбе трех поколений своей семьи, Мэтьюз делает особый акцент на необыкновенной истории любви его родителей. Их роман начался в 1963 году, когда отец Оуэна Мервин, приехавший из Оксфорда в Москву по студенческому обмену, влюбился в дочь расстрелянного в 37-м коммуниста, Людмилу. Советская система и всесильный КГБ разлучили влюбленных на целых шесть лет, но самоотверженный и неутомимый Мервин ценой огромных усилий и жертв добился триумфа — "антисоветская" любовь восторжествовала.

Отзывы (1)

Оставь отзыв и получи до 200 Баллов

200 баллов = 20 рублей

Баллы суммируются с накопительной скидкой, ими можно оплатить до 30 % суммы заказа.

Ваш отзыв

Отправить

Напишите отзыв и получите 200 баллов

200 баллов = 20 рублей. Баллы суммируются с накопительной скидкой, ими можно оплатить до 30 % суммы заказа.

Оценка

0 из 5

Номер карты Много.ру

Загрузить картинки

Заполните имя и почту, чтобы мы могли опубликовать ваш отзыв

Отправить отзыв

Артем Валигура

05 января 2011

Эх, господа, господа-товарищи... Всё, что связано с Уэльсом и валлийцами, обладает для меня неконтролируемой притягательностью. Поэтому "Антисоветский роман", именуемый в оригинале "Stalin's Children", занял место в моём книжном шкафу. И теперь не знаю, куда бы его сбагрить. Первым предупреждением стал упомянутый мельком отвратительно-кислый, типично русский запах, который исходил от бабушки Мэтьюза, Марфы Платоновны Бибиковой-Щербак. Ну, пускай, ну, не очень-то этично по отношению к пожилому человеку, который прошёл лагеря, нажил там тьму болезней, в том числе и психических и по сути дела заслужил хоть минимум сочувствия, сострадания. Но в дальнейшем эта самая бабушка предстаёт в воспоминаниях внука прямо хтоническим чудовищем: Однажды сломавшись, она полностью замкнулась в себе... Она ненавидела всё вокруг и сама, лишённая счастья, готова была разрушить счастье близких. Я узнал её маленьким ребёнком, но даже тогда в её равнодушных глазах и неловких объятиях видел нечто жуткое и ущербное. Нечто жуткое и ущербное мерещится О. Мэтьюзу во всём русском. Угадайте, что это? "Бетонная статуя России, мстительная богиня, неодолимая сила природы, требующая невозможных жертв от своих детей как своего законного права". - Родина-мать на Малаховом кургане. "Шелудивые звери из старого и запущенного московского зоопарка, я не мог воспринимать их как людей" - заключённые Бутырской тюрьмы. "Изумительно ритмичная, нелепая и жестокая, как многие русские детские стихи, считалка" - Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять". Даже зайчика не пощадил, уж такая жестокость. Или ещё цитатка: "Лучше всех уловил жалкое безумие русских Гоголь - неискоренимое разгильдяйство, кошмарное нагромождение недоразумений, мелкую суету и тщеславие, свинское пьянство, слюнявую лесть, вороватость, некомпетентность, крестьянское упрямство". Мэтьюз не разграничивает российский мир и советский строй, не видит леса за деревьями. Мне очень понравилось, как написал Г. Дашевский в рецензии для Ъ-Weekend: "Мэтьюз пишет так, словно ужас и чувство вины можно попробовать как экзотическое блюдо — и тогда можно будет щеголять недоступной избалованным европейцам искушенностью, но, разумеется, без всякого риска превратиться в униженного русского". А чем русские, собственно, унижены? Тяжёлыми условиями жизни? Горе-правительствами, сменяющими друг друга? Или всё-таки покровительственным высокомерием чужаков: ""Стоит не удивляться безоглядному размаху их разгула, а снисходительно относиться к их страстям — они должны соответствовать глубине их страданий". Нет уж, увольте от вашего снисхождения, меряйте нас такой же меркой, как себя самих... Мэтьюзу это недоступно. Для него, наполовину русского, Россия - это экзотический Бедлам, аттракцион с сильными ощущениями. Достаточно прочитать, как он описывает Вторую Мировую, якобы со слов тетки - серые толпы солдат с "широкими монгольскими лицами" (ещё один кочующий штамп), беженцы почему-то снимаются с мест "по росчерку пера чиновника" и единственным светлым пятном - американская тушёнка и какао "Херши". На год бы пораньше это какао, повторяющиеся восторги по его поводу были бы объяснимее. А ларчик просто открывался. Идеалист Мервин Мэтьюз, отец автора, приехал в СССР с открытой душой, с романтическими ожиданиями и уважением - и увёз домой прекрасную жену, с которой недавно отметил рубиновую свадьбу. "Крутой центровой тусовщик" Оуэн Мэтьюз вспоминает о вульгарных девицах, которые вешались на шею в клубе после десяти минут пьяного трепа, а потом обижались, что им не дарят цветов. Каждому своё.

Читать полностью

Нравится 21