Леонов Николай Иванович, Макеев Алексей Викторович: Мастер жестокости

Зоя как следует ущипнула пухлыми пальчиками пухлую ручку, – нет, не спит. Внутри стремительно раздувалось пока еще маленькое гелиевое Счастье, раскаленное, как жало паяльника.

Он бросился на дверь. Дотянулся до тяжелого кресла, до дубового пуфа, все это сдвигал, подпирая, выстраивая баррикаду, и лишь потом, отдышавшись, вспомнил, что дверь запирается на ключ, а ключ – в замочной скважине. Даниил запер дверь и сполз на пол.

Покойник безмятежно дрейфовал вверх спиной в уличной зоне своего собственного бассейна в своем собственном поместье, в клубах шикарного ароматного пара.

Наблюдательность и логика подсказали Даниилу, что лично лицезреть сию достопримечательность ему не удастся: как раз на предполагаемом месте ткань шорт у покойника зияла красным квадратом, густо пропитанным кровью.

Станислав гнал, стиснув зубы, лишь изредка подавал голос, изрыгая страшные ругательства в адрес остальных машин, их водителей, светофоров, пешеходов, правительства, мирового правопорядка и прочего.