Месяц надежды

Двести невидимых японских лошадок легко вынесли трехсотый «лекс» на вершину длиннющего пологого подъема, и Алексей сбавил скорость. Справа и слева громоздились университетские корпуса – и унылые коробки советских времен, и здания покрасивее и поновее. Справа, у той остановки, с которой люди ехали в город, имело место нешуточное многолюдство. Час пик, занятия кончились.

Вот так уж карта легла, что мы и женились, и разводились примерно в одно время. Только я со своей разбежался вполне культурно, а у Макса было изрядно грязи и нервотрепки. Причем все это шло не с его стороны. Подробности рассказывать не буду, он бы не обрадовался, узнав, что я с тобой разоткровенничался. А вот сама история развода в узких кругах нашумела.

Ольга тоже потянулась, хотела было туда заглянуть. Алексей бесцеремонно рванул ее за плечо в сторону и сделал это очень даже вовремя. Из-за заслоночки вылетел короткий язык пламени. Девушка невольно взвизгнула от испуга. – С огнем не играют, – наставительно сказал Алексей, опуская заслоночку. – Могло и обжечь качественно, и в глаз попасть. Вот так оно иной раз фукает, когда все наглухо закроешь.

Гартов жестко усмехнулся и прихватил запястье хозяина «БМВ» на довольно простенький приемчик под названием «катет, катет, гипотенуза». Он вывернул его руку так, что тот зашипел от боли и согнулся чуть ли не пополам. Алексей оценил обстановку и наставительно сказал: – Повторяю для глухих. С девушками так обращаться нельзя. Особенно с чужими.

– Алешка!.. – прошептала Оля прямо-таки завороженно. – Это ж сказка самая настоящая. – Да ну, – сказал он, когда Олины руки сомкнулись у него на шее. – Просто жизнь на грешной земле, да и все тут. Он был счастлив. Потому что счастлива была Оля.