Николова Ксения: Недовольная

Часто вспоминаю: в первый вечер в нашем доме в Париже мы ели пиццу, сидя прямо на полу – нам еще не привезли нашу мебель. «Для нас это начало новой жизни, я хотел, чтобы мы въехали в новый дом», – сказал ты. «Знаю, но все-таки я захватила сюда и кое-что из старой, – сказала в ответ я и достала альбом Эдит Пиаф и пустила его на моем старом музыкальном центре, которым пользовалась в Рубе.

– Посмотри, какое небо! – сказала я. – Вот оно, рядом, а мы о нем забываем. – Для меня небо означает свободу, – сказал ты. – А для тебя? – Для меня небо означает перемены. – Почему? – Небо –доказательство того, что можно измениться. Оно может быть серым и мрачным, а потом стать чистым, как слеза. Небо меняется, а мы всегда должны помнить о солнечных днях, – объяснила я.

Когда мы целовались, меня охватил страх, и я отстранилась от тебя. Меня испугал не сам поцелуй, испугало, как мы целовались: так целуются только влюбленные.

Артур, знаешь что? Любая игра может быть интересной, если на самом деле уметь развлекаться. Любую игру можно и уничтожить, если играть с намерением уничтожить.

«Поеду-ка я на метро! Давно не была среди людей», – сказала сама себе и засмеялась. Во второй половине августа погода в Париже становится приятной, поэтому множество людей с удовольствием выходит на улицу. Вот и сейчас: кто-то спешил, кто-то, не торопясь, гулял, а я – наслаждалась!