Случается, во время написания отзыва к книге, которая не то чтобы плоха, а не тронула ничего внутри меня, и не больше, ловлю себя на дилемме – имею или не имею право критиковать тогда эту вещь? Может, именно потому, что я не писатель – имею, ведь пишут в подавляющем большинстве случаев именно для читателей. Или не имею, потому что не писатель, и нечего критиковать человека, заслуженно овладевшего сим ремеслом, ведь он понимает в нём больше меня, а я не смогу написать также, как он, никогда. В обзоре на книгу Олега Куваева «Территория» я дилемму преодолею, и напишу о ней как человек, совсем оказавшийся далёкий от всего в ней прочитанного. А дело в том, что специфическая тема произведения не отпускает из головы постоянного ожидания ура-патриотических стахановских девизов. Понимаю, что ощущение такое обманчиво, но всё от Куваева в «Территории» - как пограничье между написанием с искренностью и реалистичностью и расчётливым заказом коммунистической партии. Обманчиво ощущение уже потому, что о партии и нормах здесь ни слова. Но будто калька осталась, трафарет, и её куда ни приложи – работает по одним и тем же выверенным, но не трогающим лекалам. Многие персонажи вроде выделаются особенностями характера и внешности, но из-за невозможности для меня преодолеть «кальковость» происходящего они – все серые, и не важно, что кто-то из них вспомнится спустя время после прочтения книги. Не важно, что они привычно морально сильны, крепче металла и твёрже камня. Главное – никто из них не вспомнится с интересом, как уникальный, яркий характер. Несколько человек вообще словно присказкой при разговоре вырисовываются, а вроде не статисты. Отсюда проистекает и проблема романа, и обвинения в «кальковости». Знаю, что Куваев много и упорно работал над совершенствованием стиля, только кроме этого ещё есть талант, а он никак не измеряется, нет границ его измерения и приборов, определяющих его мощность, и без него вряд ли возможно облечь тем более рабочую историю в нечто более существенное, что будет индивидуально сильным засчёт ситуаций, мыслей и описаний. За степень владения языком. Куваева выделяют литературные сравнения людей, с иронией, терпимо-остроумной. Она неповторима, не вызывающая, не набивает оскомину и не беспокоит. За 50 лет язык не претерпел глобальных изменений с «великим и могучим» сегодняшнего дня, и по праву «Территория» может считаться современным романом. 50 лет - не срок, и сленг есть, понятый каждому (забавно думать о некоторых словечках, что они помоложе, позднее пришли в употребление). Автор пишет о том, что хорошо знает, тут же стараясь создать на имеющейся основе художественное произведение, не скрывая, ставит в примеры, в ориентиры, Обручева и Лондона. Сам, прозванный «Русским Джеком Лондоном», рассказывает не о жёсткой романтике и смертельном риске в тяжелейших природных условиях, а о суровой работе, не оставляющей чаще мимолётных помыслов об оглядывании северных, дремучих, красот вокруг. Туда человек ещё не влез. Природа без него-то скупа там. Жирный минус – обрезанный конец. Рассуждая о нём с разных сторон, с одной – нет волокиты, повествования о том, как залежи золота нашли. С другой – львиная доля романа и вставки «Всестороннее изучение предмета» с интересными цитатами о ценном металле, кружащем голову, сводящем с ума или служащем поводом для искренней радости как бы предполагают увлекательный (для читающего) его поиск и подробный, эмоциональный момент его нахождения, либо методичное, поступательное обнаружение самородков. В остатке цитаты вхолостую подогревают интерес. Без подобного эмоции появляются при речи о выделении денег на разведку золота и несущественных, гасимых перед долгом выполнения геологической разведки трениях между начальником и именитым подчинённым.