Записки провинциальных сыщиков

Когда я приехал домой, ко мне минут через 5–10 привели Серова. На первые мои вопросы он отвечал уклончиво, ни в чем не признаваясь. Когда же я показал ему внезапно нож и сказал, что вот то, чем ты резал Новоторова, Серов затрясся и упал.

Последний удар ножом он сделал ему в горло, где нож и изломался. Тогда он бросил его около трупа, а сам, выломав жердь, осколком добил Новоторова по голове, вынул деньги – 21 рубль, покурил, нашел нож, пошел к болоту, бросил его в сторону и, вымыв руки и полушубок, отправился по направлению к дому.

Эту парочку я застал в постели, причём оба они ужасно запротестовали по поводу нахального вторжения в квартиру, а Лемелехис подняла такой крик, что пришлось пригрозить жгутом для рук и платком для рта. Затем был произведён в квартире обыск, причём пришлось всё, что было в квартире забрать в участок, потому что всё не только вызывало сомнение в законной принадлежности Когану-Лемелехис.

Проведя бессонную ночь в бесплодных мечтаниях, я рано утром уже был в больнице, чтобы допросить потерпевшую. Она уже несколько оправилась и рассказала мне тоже, что и её подруги, добавив лишь, что когда она пыталась закричать, то навалившейся на неё преступник пригрозил зарезать её, показав её при этом два ножа. Ножи были складные, небольшого размера, один из них с черным, другой с белым черенком.

По доставлении Алмазовского в Москву он тотчас же сознался, что обобрал Баранова под видом судебного следователя, причём объяснил, что найденный у него бланки судебного следователя были им похищены у последнего в то время, когда он служил у него; из денег же он успел растратить до четырех тысяч, сделав на них покупки, большей частью наряды и разные золотые и бриллиантовые вещи для своей дамы.