Павел Басинский: Лев в тени Льва

Рассуждая в статьях и целых неопубликованных книгах о всеобщем мире в результате объединения всех государств в одно, Лев Львович Толстой в конце тридцатых годов пытался заработать на перепродаже оружия. Живя на содержании у двух семей, сына и сестры, и проигрывая в карты те сотни франков, которые присылались ему на одежду и пропитание...

В “Послесловии к "Крейцеровой сонате"”, напи- санном по совету Черткова, Толстой категорически высказался в пользу безбрачия и против половой любви. Между тем в 1888 году, когда он закончил повесть, в семье Толстых родился последний ребенок — сын Ванечка. Софья Андреевна шутя говорила, что этот сын — лучшее послесловие к “Крейцеровой сонате”.

...Отец прозорливо предрекал, что “из 100 шансов 99, что, кроме несчастья, от брака ничего не выйдет”, потому что “жениться, чтобы веселее было жить, никогда не удастся".

Однажды маленький Илья, получив в подарок от родителей новую чашку, споткнулся о порог в залу и разбил ее. “Архитектор виноват!” — закричал он в слезах. Отсюда пошла семейная поговорка: если кто-нибудь винил в своих действиях не себя, а других, ему говорили: “Архитектор виноват?”

Лев Львович стал понимать, что его вражда с отцом зашла слишком далеко. Она не приносила того общественного результата, на кото- рый он рассчитывал, и делала его посмешищем в глазах публики. Вряд ли ему нравились отклики на его выступления вроде того, что напечатали "Биржевые ведомости": "У великого писателя земли русской Льва Толстого есть сын, тоже писатель, тоже Лев, но отнюдь не великий..."